Пока Томми наслаждался заслуженной овацией, раскланиваясь, лыбясь и отпуская шуточки в адрес конкурентов-неудачников, я исподтишка шпионила за Элейниным дядюшкой, как и вчера сидевшим на О нет, игрища его не интересовали — Конрад пас главу города. Но зачем? Пора выяснить!
Для начала я сдала выигранную свинью Акселю и предупредила его, куда намылилась (выслушав вялые протесты), затем воспользовалась бесплатным душем — участников охоты окатывали за трибунами из шланга — и засела у выхода из элитной ложи. Дядюшка меня попросту не заметил. Вместе с народом он устремился к дегустационным столам, расставленным по периметру грязевого загона. Конрад упорно протискивался к Торресу, не пересекая, однако, некоей границы, — не дальше, но и не ближе к мэру. Может, это игра?
Мигель Торрес, крепкий мужик и народный кумир, лично приложился ко всем напиткам. Правда, ему сопутствовал помощник, заранее предупреждающий мэра знаками о качестве пойла: мол, вот отличное пиво, а та текила — сущие помои. Рядом с Владиленом Михайловичем, гордо обнимающим небольшой бочонок своей «истинной амброзии», подсказчик разулыбался, покивал и, не стерпев, шепнул: «Великолепно!» Торрес проигнорировал несдержанность ассистента. Сурово зыркнув на гроссийца, посмевшего конкурировать с местными производителями, он взял наполненный стакан и пригубил янтарную жидкость. Отпил еще, затем довольно крякнул и пошатнулся. Обогнув стол, мэр сгреб застенчивого самогонщика в охапку и провозгласил победителем. Владилену полагалось либо полугодичное бесплатное обслуживание в саладовских кабаках, либо десять литров чистого спирта. Цыгане ликовали.
Мне же пришлось покинуть церемонию награждения и следующий конкурс, где Птицын должен был продемонстрировать мощь грусской печени, желудка и прочих почек, то есть — литрбол. Не хотелось упускать из виду Конрада, который надумал прогуляться.
Наверное, Элейниному родственнику надоело толочься среди гуляющих, и он отправился в гостиницу. Было делом пары минут найти его окно — мастер Блум заселился в крошечный постоялый двор, зажатый со всех сторон мусорными домиками. Без труда вскарабкавшись на крышу соседнего не то сарая, не то сортира, я заглянула внутрь. Сидя на койке, загромождающей полкомнаты, дядюшка, потрошил свой саквояжик. Там обнаружилась снайперская винтовка. Беспечно напевая, Конрад принялся чистить оружие, тщательно и любовно. Но подобные сцены я регулярно наблюдала, пока с нами путешествовала Захария, да и Натан часто перебирал свой арсенал, а вот что действительно заслуживало внимания — это фотографииМигеля Торреса и потертая папка с бумагами на тумбочке. Вот так дядя!
Уложив винтовку обратно в чемоданчик, мужчина окинул беглым взглядом комнатушку, потянулся за папкой, но вдруг ухмыльнулся, махнул рукой и вышел. То ли он не предполагал сюда возвращаться, то ли, наоборот, оставил все как есть, намереваясь зайти еще раз, — кто знает? При любом раскладе я чувствовала необходимость полистать содержимое папки. Спишите это на вновь зачесавшиеся уши или на неуемную пытливость, как угодно, но, едва Конрад свернул за угол, я перепрыгнула на шаткий балкончик его номера и шмыгнула в дверь, запиравшуюся на проволочку.
Лишь за чтением второй странички мне подумалось: «А если это хитрая западня?» Как ошпаренная я выскочила наружу, сиганула с балкона в кучу мусора и побежала. Помимо неожиданно проснувшегося страха попасться, меня подгоняли прочтенные строки. В папке содержалось досье на Мигеля Торреса, мэра Эль Саладо, значимую фигуру руководства КСГ и организатора сопротивления НЛО в этом районе. Требовалось устранить его в кратчайшие сроки…
Мда, на таких листах, гладких, без вкраплений опилок, с ровными краями, только смертные приговоры подписывать. Вверху и внизу каждой страницы красовались золотые нлошные орлы. В голове стало тесно от горячечно бьющихся там вопросов. Решил ли Конрад действовать сейчас? Имелись ли в папке еще фотографии? Какой кретин напечатал инструкцию такого рода на ? А если это не случайность, то кому выгоден конфликт КСГ и НЛО? В конце концов, почему ты не взяла папку с собой, дуреха? Ага, а вот на последний вопросец ответ прост: не нужно цыганам впутываться! Разве что слегка — оберегая собственное благополучие.
Только бы Конрад возвратился на трибуну! Иначе ищи-свищи ветра в поле, а мужчину средних лет в сомбреро — в Саладо. По счастью, дядюшка сидел на своем стуле и болел вместе с прочими зрителями за участников конкурса выпивох. Вполне ожидаемо Владилен до сих пор оставался в их числе на пару с древним сухоньким старичком. Я протиснулась к своим и обрисовала Акселю ситуацию, переложив ответственность на его мощные плечи. В самом деле, ведь не маленьким же мальчикам (или девочкам) расхлебывать такие проблемы.
**
Мастер Блум строго соблюдал букву договора — заказчик относился к разряду людей очень серьезных. Нужно досье в гостинице? Он его забыл. Нужно направить след на нлошников (как будто бумажек с орлами недостаточно!) — он готов и на это.
Теперь Конрад выжидал. Мэр надегустировался вволю и судил варварский конкурс «Кто кого перепьет». Опосля он немного попляшет, а затем попадет в надежные руки Конрада. Изначально Блум хотел воспользоваться прикрытием толпы и застрелить Торреса с крыши одного из ближайших к арене домов, потом передумал и приготовился к тесному знакомству с жертвой, но тут опомнился — нлошники непременно устроили бы дешевую показуху. Следовательно, мэру суждено умереть на посту. В конце каждого ярмарочного дня Торрес созывал малое совещание в ратуше, на котором выслушивал доклады своих помощников и шерифа. Там-то и назначил ему свидание мастер Блум.
До воплощения плана в жизнь оставалось еще часа четыре, поэтому Конрад заглянул в кабачок «Зеленая пума» неподалеку от ратуши. Как и положено загулявшему обывателю, он заказал пива и пристроился за стойкой.
Однако даже у профессионалов случаются проколы. На соседний стул плюхнулся цыганенок Том, и, что еще хуже, он признал Конрада. Пока язык выдавал обычный для светского трепа набор фразочек, мозг мастера Блума предлагал возможные выходы из положения. Пацан прилип как репей — он обещал скорое прибытие остальных и радостную встречу.
Только этого не хватало!
Цыгане ввалились в кабак, шумно чествуя Владилена, втянули вновь обретенного дядюшку Конрада в беседу и усадили его поближе к счастливой племяннице. Блум смеялся вместе со всеми, врал, будто дела вынудили его задержаться в Саладо, а на стоянку он попросту не успел вернуться. Пьяная Элейн лезла целоваться и бесстыдно тискала его, заставляя опасаться за надежность крепления мачете в потайной петле, Том увивался вокруг стола, Аксель лопотал о всякой ерунде вроде побед на конкурсах. Скверный поворот. Как, скажите, выкарабкаться из панибратской застольной трясины?