Советник наклонился и без труда узнал целые фразы, взятые из брошюрки о высшем образовании в Венгрии, которую раздавали во время съезда ЮНЕСКО.
— Как вы представляете популяризацию Венгрии в Индии, кто эту книгу издаст?
— Ее можно издать в Мадрасе тиражом в тысячу экземпляров. А поскольку посольство будет ее распространять, то, вероятно, заранее закупит восемьсот штук и выплатит мне гонорар? Тогда я легко найду издателя, ведь он ничем не рискует.
— Какая часть населения говорит на языке малаялам? — заинтересовался посол.
— Ну, около двадцати миллионов. У нас прекрасная литература. Великие поэты, история почти в две тысячи лет.
— Не лучше ли издать по-английски, тогда ее прочтет интеллигенция всей Индии… — предложил советник.
— Могу написать и по-английски, — быстро согласился гость.
— Заманчивое предложение, — постучал сигаретой о край пепельницы посол. — Какой гонорар вы рассчитываете получить?
— Две рупии, — заколебался он, внимательно вглядываясь в тяжелое одутловатое лицо Байчи, — ну, полторы с каждого проданного тома…
— Вы сюда включаете и те экземпляры, которые взяло бы посольство?
— Конечно.
— Мы должны получить согласие министерства, — решил посол, — думаю, что решение будет положительным.
— Так, значит, я поеду? Когда этого можно ожидать? — Поездка по стране должна быть запланирована, необходимо найти переводчика, а еще лучше переводчицу, — улыбнулся посол. — Женщины в такого рода работу вкладывают больше души… Зайдите к нам через месяц, возможно, мы уже что-то конкретное будем знать. Спасибо за готовность сотрудничать с нами.
Молодой человек хотел еще что-то сказать, но советник уже встал, приглашая к выходу, церемонно проводил его в секретариат заговорщически подмигнув Юдит, которая что-то печатала на машинке.
Но от цейлонского писателя не так просто было избавиться собравшись с духом, он попросил Тереи подарить ему пачку венгерских сигарет, поскольку его дочь их коллекционирует, модное хобби…
— Возьми мои, — предложила Юдит, — пачка почти пустая…
— Нет, милостивая государыня, — возмутился Джай Мотал, — упаковка не должна быть нарушена… Это так же как с марками — оборван уголок — и самый ценный экземпляр уже никуда не годится.
— Хорошо, сейчас я вам найду, — она открыла ящик письменного стола. — Может, вы хотите разные? Я дам несколько сортов сигарет.
— Я рад, что вы меня понимаете, какая радость будет у ребенка, — он распихивал пачки по карманам. — Другие девочки будут ей завидовать.
В холле Джай Мотал еще спросил, может ли он взять несколько иллюстрированных издании, разложенных на столике, ему хотелось бы изучить материал о Венгрии. Тереи велел курьеру собрать пачку журналов. Советнику уже казалось, что он окончательно попрощался с посетителем, как вдруг Мотал повернулся, придерживая раскрытую дверь, из которой била волна горячего воздуха, и обиженно спросил:
— Надеюсь, вы меня отвезете на автомобиле на Коннахт-Плейс? Так всегда поступают в русском посольстве. Я от них получил целую корзину разных консервов и вин на праздник Дивали, моя жена — шаль, а дочка большой блок сигарет; они помнили о всей моей семье. Я очень люблю русских, это великий народ. И вас тоже люблю, будьте так любезны, вызовите машину.
Советник вызвал Кришана, чтобы тот отвез индийца.
Жара была нестерпимой, слепящий свет тяжестью наваливался на плечи, даже вернувшись в темный вестибюль посольства, Иштван чувствовал горячую ткань пиджака на спине, словно он прислонился к кафельной печи.
— До перерыва счет 1:0 в пользу Деда, — шепнул он Юдит, — пожелай мне ни пуха, ни пера.
Тереи постучал в дверь, вошел, услышав дружелюбное ворчание; Посол посмотрел на него взглядом разъяренного быка, он с кем-то говорил по телефону. Похоже, с домом, поскольку разговор шел по-венгерски. Наконец, Байчи нежно положил трубку, так, словно боялся раздавить ее тяжелой рукой.
— Что еще скажете, советник? — начал он, выдержав паузу. — Индус пришел жаловаться, что вы его обманываете.
Тереи слушал спокойно, не спеша с объяснениями, он вынул из пачки сигарету, вставил ее в костяной мундштук.
— Можно закурить?
— Ну, конечно, курите. Для того и делают сигареты. Сдается мне, что вы только в таких вопросах и спрашиваете моего разрешения, вспоминаете о моем существовании… Что касается новых знакомств, ночных посиделок в клубе, то вам мое мнение безразлично. Ну, что вы на меня так смотрите? Скажите что-нибудь.