Самым, пожалуй, интересным испытанием в общении для них стали рассказы о прошлом друг друга. Вечером третьего дня Рэй, доев очередную пойманную Ной’Манном «крысу», позвала дракона:
- Ной’Манн.
Странник удивлённо сел рядом с ней. До этого грифоница редко уделяла ему внимание, и начинать разговор приходилось ему, но, похоже, она решила рассказать нечто важное.
- Что случилось, Рэй?
Грифоница разровняла кучку песка у костра и взглянула на дракона, убеждаясь, что тот готов слушать.
- Рэй… Я расскажу тебе о ларо… О доме, - тяжело вздохнув, произнесла она. Ной’Манн затаил дыхание, давая золотистой собраться с мыслями: у него появился шанс лучше понять и свою спутницу, и этот мир в целом.
Тем временем грифоница начертила когтем на песке пару высоких двуногих фигурок и схематичную голову то ли себя, то ли своего сородича, но почему-то без рогов.
- Ла Бен, - указала она на двуногих, а затем обвела лапой пространство вокруг.
- Предтечи… - попробовал Ной’Манн сопоставить понятия из разных языков. – Ла Бен построили всё здесь?
- Тао («Да»), - кивнула пернатая. – Ла Бен построили… Нас.
Она задумчиво провела линию от двуногих к грифону. Дракон непонимающе переспросил:
- Построили вас? Построили ла Тир? Наверное… приручили?
- Ла Бен танаэ-та ла Нар, - поправила его Рэй на родном языке. Приставка «-та» в конце слова «танаэ» - «построили» - указывала на прошедшее время. «Похоже, многозначное слово – и приручили, и построили… Но кто такие ла Нар?»
- Ла Нар? – повторил Ной’Манн уже вслух, вопросительно склонив голову.
- Ла Нар кайэ бенаа ла Тир… - задумчиво прикрыв глаза, ответила Рэй.
«Кайэ – значит «действовать, иметь отношение», бенаа – созвучно с «ла Бен», которые Предтечи… Ла Нар – предки ла Тир, так выходит?»
- Ла Нар – твои… ваши предки? – Ной’Манн неуверенно показал лапой куда-то в потолок, неловко пытаясь намекнуть на что-то наподобие иерархии видов. Естественно, попытки подменить неизвестное слово жестом не были поняты, и грифоница, мотая головой, провела новую линию на схеме, соединяя ла Бен и ла Нар:
- Ла Нар лэа ла Бен – ла Тир, - сказала она, приложив лапу к своей груди.
«Не похоже, что она имеет в виду, что ла Тир – это гибрид ла Бен и ла Нар, виды-то разные… Тогда…»
- Магия? – произнёс Ной’Манн одно-единственное слово и провёл над чертежом волшебную световую линию, имея в виду, что в деле появления ла Тир не обошлось без колдовства Предтеч. Грифоница на секунду скривилась, а потом махнула лапой:
- Как-то так, - словом-паразитом, которым часто пользовался сам Ной’Манн, она дала понять, что догадка дракона в целом верна. Странник невольно улыбнулся: сам он применял эту фразу как самоиронию над своим неумением готовить, когда кое-как поджаривал пойманную дичь, а Рэй же ввернула её аж в рассказ о своей цивилизации. Но от того, чтобы говорить об этом вслух, дракон всё же предусмотрительно воздержался. Он лишь понимающе кивнул и слегка перенаправил тему разговора:
- Ла Нар и ла Тир… Чем вы отличаетесь?
Грифоница отреагировала довольно неожиданно: она вдруг подобралась и горделиво приподняла голову, но спустя мгновение неловко улыбнулась.
- Мы, ла Тир… - она замялась, подыскивая слово. – Мы охраняем.
Она выразительно взглянула на выход из склада, у которого она периодически сменяла Ной’Манна, чтобы тот поел или просто отдохнул от наблюдения за темнотой. Ной’Манн хмыкнул, не совсем улавливая, зачем для охраны создавать целый новый вид:
- Ясно… Разве это всё?
На сей раз Рэй промолчала. Она только ухмыльнулась и вызвала меж рогов электрическую искру.
- То есть вы «охраняете» с помощью молний, которые ла Бен не умеют создавать?
- Тао, Ной’Манн, - с нотками гордости ответила Рэй и снова щёлкнула мини-искрой, словно маленьким салютом. Хихикнув, она указала когтистым пальцем в грудь дракона:
- Ты расскажи о своём ларо, Ной’Манн.
Странник крепко задумался. Он знал, что грифоница захочет взамен услышать его историю, но… С чего начинать, когда ты сам до конца не уверен, кто ты такой или что ты такое?
Прокашлявшись, дракон начал повествование, стараясь максимально упрощать свой рассказ:
- Я… Я не отсюда. Не из этого мира.
Слово «мир» дракон подкрепил широким взмахом лапы в значении «всё вокруг». Рэй тут же вопросительно склонила голову.
- Я пришёл через портал, - произнёс Ной’Манн и, позабыв за хлопотами и осмыслением знаний о мире грифоницы, на автоматизме попытался создать небольшой портальчик.
Мутная магическая пелена неприятно напомнила о своём существовании, оттолкнув энергетический импульс Ной’Манна в него самого. Дракон тут же вскрикнул от вспышки боли в затылке.
Когда зрение странника пришло в норму, он встретился взглядом с Рэй, которая встревоженно приблизилась к нему.
- Всё в порядке, я… Я просто кое-что забыл.
- Что?
- Я же не могу вернуться домой… в свой ларо, в свой мир.
- Почему, Ной’Манн?
- Что-то не пускает меня… Не даёт создать портал. И я ищу, что это.
О том, что это «что-то» теоретически могло быть самой целью его прибытия, Ной’Манн решил пока не говорить. Сложно объяснить, да и сама догадка о полезности таинственной аномалии пока сомнительна.
- Жа-алко, - протянула Рэй. – Ты хочешь пойти на анэр, Ной’Манн?
- На анэр? – не понимая, к чему грифоница клонит, спросил дракон.
- Туда, - золотистая выразительно посмотрела на потолок.
- Подняться на поверхность?..
Чародейский разум Ной’Манна подсказывал ему, что вряд ли чуть большее расстояние от источника помех позволит ему просто уйти. Да и единственный выход из катакомб, о котором он знал, был наглухо перекрыт…
- Не думаю, что это хорошая идея… Это вряд ли что-то изменит.
Рэй неопределённо пожала плечами.
- А я хочу на анэр…
- Тебе-то туда зачем?.. – вырвалось у Ной’Манна. – Ты же всегда жила здесь, под землёй…
Золотистая насупилась и ответила односложно:
- Хочу. Ты – ла фэхо, Ной’Манн.
Грифоница демонстративно отвернулась, а дракон тяжело вздохнул. Из-за своей неуверенности он – в который уже раз – попадал впросак. Он знал, что долго дуться Рэй не будет – так уже бывало, особенно когда они учили новые слова и дракон начинал объяснять излишне мудрёно – но терять внимание собеседника, когда только-только разговорились, было неловко. Да и носить звание «ла фэхо», которое значило что-то неприятное, как и все слова языка Рэй со звуком «ф», не особо хотелось.
Что ж, зато у Ной’Манна выдалась пауза, чтобы придумать более-менее связный рассказ о тех крупицах своего прошлого, которые ему были известны.
***
Следующий час у дракона ушёл на то, чтобы хоть в каком-то виде дать Рэй представление, кто он такой. Он и сам-то это не до конца понимал – начиная хотя бы с того, что у него, в отличие от большинства нормальных живых существ, не было нормального детства.
Ной’Манн просто в какой-то миг осознал своё существование. Это осознание, вместе со знанием о своём имени и первичных понятиях о магии, пришло к нему посреди пустого мини-мира вне времени и пространства – на это указывали координаты этого места, не похожие на местоположение ни одного другого известного дракону участка мироздания. Первое время дракон действовал словно по какому-то наитию: посреди бесцветной пустоты он выстроил себе неприметное убежище в форме простейшего куба и отправился бродить по мирам. Первое время он просто привыкал к своему телу и своим способностям, и лишь в ходе неловких, а иногда и опасных, попыток общения с другими цивилизациями он более-менее сформировался как личность. Он выработал для себя что-то вроде великой миссии: разгадать тайну собственного появления, а по пути помочь всем, кто того заслуживает. В том числе и Рэй, которая услышала историю дракона пусть и в сильно упрощённом виде, однако, похоже, какое-то представление о своём укладе жизни Ной’Манн у неё сформировал.