Я широко распахнула глаза и даже раскрыла было рот, чтобы заорать, но он так сверкнул на меня взглядом, что желание поднять панику каким-то образом само собой отступило.
- Тихо, - пробормотал он сквозь плотно сжатые зубы, не отпуская меня взглядом.
Я спешно закивала, таким образом давая понять мужчине, что в мои намерения тоже не входит наводить тут кипиш. Черт, кто же это передо мной, а?
Кажется, стук моих зубов эхом разливался по всему этому проклятому поселку. Я мелко тряслась, не делая никаких попыток высвободиться, однако мысль о том, что мой неожиданный захватчик ранен, была привлекательна. Изловчиться и ударить его прямиком в рану...
- Что ты здесь делаешь? - все тем же тоном поинтересовался мужчина очень тихо, но я, конечно, расслышала.
- Ничего, - прошептала я, таращась в его глаза. - Совсем ничего... Калитка открыта... Я...
- Хорош заливать. У тебя три секунды.
- Калитка была открыта, и я подумала...
- Осталось две. Не испытывай мое терпение.
- Очень холодно, и мне хотелось...
- Одна.
- Стой! - я шумно вобрала в себя больше воздуха и закусила губу. - Хорошо, я скажу, только...
- Время вышло.
- Я его племянница! - это вырвалось само собой, и я, конечно, тут же прикусила язык, но поздно.
Мужчина резко разжал пальцы, сковывающие мои запястья, и рывком вытащил мой рюкзак. Пока он был занят изучением содержимого, я сделала жалкую попытку выползти, но была тут же остановлена легкой оплеухой.
- Сиди и не дергайся, - буркнул мужчина, не отрываясь от своего занятия. - Что за хрень - камера? На кой черт она тебе?
- Не могу сказать, - отважно заявила я.
- Мне снова забазарить до трех?
- Ты... его охранник, да?
- Кого - его?
- Павла. Работаешь на него?
Мужчина усмехнулся и потер щетинистый подбородок.
- Это вряд ли.
- Если ты против Павла, то должен знать, что я тебе не враг, - быстро забормотала я.
- В каком смысле?
- Он... он убил моих родителей и хочет упечь меня в сумасшедший дом. Кем бы ты ни был, я не собираюсь мешать. Дай мне уйти и делай, что должен.
- Да... - он сморщился, похоже, рана доставляла мужчине определенные неудобства. - Я слышал о тебе. Говорят, ты и вправду чокнутая.
Я молчала, только смотрела на него, более не делая никаких попыток сбежать. Внешний вид мужчины, его ранение, слова - все наталкивало на радостную мысль о том, что мы все-таки не соперники, и здесь встретились с одинаковой целью. Вот только его исполнение было лучше, чем задуманное мною.
Одинаковая у нас цель или нет, а я в любом случае нежеланный свидетель. И уже не так важно то, что я прибыла к самому занавесу и не стала основным участником событий; главное, что я видела этого парня и при случае могу рассказать об этом не тем людям.
Вполне возможно, он не боится, что нас кто-нибудь засечет, потому что в доме больше нет ни единой живой души...
Я провела ладонью вдоль расстегнутого края своей куртки, пальцами коснулась мягкой ткани свитера, после чего посмотрела на свою ладонь и без удивления увидела кровь.
- Это моя, - буркнул мужчина, резко схватив меня чуть выше локтя, вынуждая тем самым подняться. Сил у него, даже раненого, было хоть отбавляй.
- Я помогу тебе, - вполне осознанно шепнула я, стремясь во что бы то ни стало отдалить момент собственной казни. - У тебя кровь хлещет, сам не выберешься.
Он смерил меня тяжелым взглядом, фыркнул и даже покачал головой - дал понять, что моя помощь тут вовсе не требуется.
Напряжение, сковавшее меня, стало еще сильнее - я понятия не имела, как вообще могу выбраться из этой переделки живой и невредимой. В этот момент мужчина покачнулся, чертыхнулся вполголоса, вновь бросил на меня быстрый взгляд и, наконец, кивнул.
- У тебя по-прежнему три секунды, чтобы двинуться с места.
И я, конечно, двинулась. Шустро подхватила с земли свой рюкзак, просунула ладонь под локоть своего нового знакомого и, поддерживая его, принялась продвигаться к выходу.
Мне нужно было бежать отсюда в тот момент, когда обнаружила, что калитка, ведущая на территорию дядьки, открыта. Теперь же иного выхода нет, надо вытащить отсюда этого парня и попытаться втолковать ему о полезности своей персоны в живом, так сказать, виде. Он явно не друг моему дядьке, и это обстоятельство все же "роднит" нас. Этот мужчина желает смерти Павлу, разве не видимая для меня причина отправиться следом за ним?
Мы уже порядочно отошли от дома, когда вдруг мужчина, все это время хранивший молчание, остановился и высвободил свой локоть. В его руках появилась небольшая черная коробочка, на которой я тут же заметила большую красную кнопку. Нехорошее предчувствие не заставило себя ждать, я раскрыла было рот, чтобы попытаться... остановить? Убедить не делать этого?.. когда мой новый знакомый опустил палец на кнопку, и позади нас раздался оглушительной силы взрыв. И вдруг стало очень тихо, все звуки исчезли, наглухо сметенные взрывной волной. Я открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег; я оглянулась, чтобы увидеть, как яркое пламя бушует на том месте, где совсем недавно располагалась невзрачная дачка моего ненавистного дядюшки Павла.
Глава 2
С каждым шагом мне становилось только тяжелее - мужчина стремительно терял силы, и хотя пока что сам передвигал ноги, на мою руку опирался все сильнее. На заднее сиденье припаркованной достаточно далеко от дома "восьмерки", местоположение которой указал мне мой спутник, я буквально заталкивала незнакомца. При этом то и дело отгоняла от себя правильные, в общем-то, мысли о том, что лучше всего будет воспользоваться беспомощностью раненого, бросить его и удрать отсюда как можно дальше. Черт его знает, почему я все еще продолжала разыгрывать из себя мать Терезу - может, на полном серьезе опасалась того, что если мужчину повяжут неподалеку от места преступления с кучей улик на руках, он не преминет рассказать ментам и о моем присутствии здесь? Быть может, ему б никто не поверил. Но если припомнить, как широко распространились дядькины байки о моем безумии... Умники, конечно, найдутся. А среди них наверняка отыщутся особо дотошные, те, кто возьмет на себя труд досконально проверить все следы. И - кто знает? - вдруг какие-либо улики укажут прямиком в мою сторону?
Вот вам и великолепный план о том, как с помощью простого шантажа вынудить дядьку отвалить от меня раз и навсегда. Я не только не улучшила собственное незавидное положение; я его, можно сказать, окончательно расшатала. Ведь неизвестно, какая же из двух зол страшнее - Павел или этот неопознанный, истекающий кровью незнакомец?
Водить я умела, хотя водительских прав пока не получила - по закону еще нос не дорос. Через две недели мне стукнет восемнадцать, и вот тогда можно будет делать все, что угодно... Благо дядюшка уже не в силах этому помешать. Да, я не могла сказать точно, что Павел благополучно отбыл на тот свет, но очень надеялась, что так оно и есть. Заждались его там, а он только сейчас собрался...
- Эй, - позвал меня неожиданный попутчик с заднего сиденья, тем самым вырывая из не слишком приятных мыслей. - Ты на местности шаришь, а?
- Я здесь впервые.
Он буркнул парочку нецензурных слов и протяжно выдохнул.
- Давай прямо до развилки, а дальше... Скажу, если не вырублюсь нахрен.
- Может, сразу скажешь? Пока не вырубился?
- Без базара, - рявкнул он, насколько позволяли остатки сил. Я заметила, как по его сморщенному лбу бегут ручейки пота. - К развилке, - скомандовал снова, после чего завозился, пытаясь достать что-то в карманах.