Раздался лязг металла, недалеко от Хаэля сверкнули искры от удара клинка о клинок. Маг отступил назад.
– Что тут творится?! – Хаэль начал поддаваться общей панике, чего делать совсем не стоило.
В черном дыму виднелись лишь силуэты охотников и отсветы магии, которая будто бы тонула во тьме. И из этой черноты к ним вышел некто в длинной мантии. В руках у него сверкало длинное серебряное копье, а лицо скрывала маска. Вид незнакомца вызывал оцепенение, однако, это был вовсе не охотник.
Охотник с изуродованным лицом кинулся на незнакомца со спины, но напоролся на руну и был сражен разрядом молнии. Дракон рухнул, стоная и корчась от боли в обгоревшем теле.
Так под мантией скрывался еще один дракон?
Незнакомец наставил свое копье на Имо, почувствовал в нем собрата и, шагнув вперед, сделал обманчивый выпад. В Имо полетело не копье, а еще один черный шарик, который укатился под ноги дракону и взорвался более густым дымом. В нос тут же ударил сладкий запах карамели, от которого почему-то вдруг потянуло в сон.
– Сонный газ! – запоздало сообразил Хаэль. Уже в следующую секунду маг рухнул без чувств.
Имо опасно зашатался, рискуя упасть на Киану и Бивиса, но вовремя отошел в сторону и упал на траву, вяло дергая хвостом. Киана не отрывала взгляд от незнакомца, который медленно приближался к ней, держа копье опущенным. Киана не разрешала себе закрывать глаза, хотя уже клевала носом.
Тогда незнакомец опустился рядом с ней на одно колено и, приподняв маску, сдул со своей ладони серебряные песчинки, которые мигом лишили Киану последних сил. Она завалилась рядом с Бивисом, перед глазами все расплылось и закружилось. Но прежде чем окончательно провалиться в сон, Киана услышала:
– Спи, дитя.
Голос был женским и очень красивым.
Глава 36
Шумели золотые колосья пшеницы под сенью пушистых облаков, что лениво плыли куда-то в неизвестность. Летнее солнце припекало, но, разлегшись в густой траве, можно было не бояться его жгучих лучей. Рядом стрекотали цикады, коих отродясь не водилось в Силваре. Странно…
Киана открыла глаза и уставилась на колышущиеся колосья, что склонялись над ней. Голые руки и спину колола трава, какая-то букашка ползла по ноге, но тут же убежала, едва Киана пошевелилась. Над головой покружилась белая бабочка, присела на колосок, будто бы передохнуть, и продолжила свое путешествие.
Ничего не понимая, Киана приподнялась и хотела осмотреться, но пшеница была слишком высокой – пришлось встать. Она оказалась посреди золотого злакового поля, что неустанно шумело и шло волнами, которые пускал северный ветер – ее родной ветер. Далеко-далеко на горизонте виднелись горы.
Вокруг только пшеница и ничего больше. Так чудно.
– Где я? – отгибая руками колосья, Киана пыталась выбраться с поля, но ему не было ни конца, ни края. Зато был стог, на который она поспешила забраться.
Возвысившись над золотым морем, Киана обнаружила, что на ней надета ее старая одежда: темная юбка из плотной зеленой ткани и рубашка с красивой вышивкой у ворота. Свои ботинки она не видела сто лет, но не помнила, чтобы они выглядели так хорошо – словно новые. Несмотря на то, что она проснулась, лежа в траве, волосы были причесаны и убраны в хвост, который украшала атласная лента.
– Ничего не понимаю. Это сон?
Киана едва не упала со стога, но все равно продолжала крутиться и высматривать хоть что-то. В поле стояли и другие стога, но кроме них глазу было не за что зацепиться.
– Ау! – Киана сложила руки рупором и закричала. – Кто-нибудь!
– Ты так только полевых мышей распугаешь, – раздался смех позади.
Киана все же упала со стога, но падение получилось довольно мягким. К ней кто-то зашагал на помощь, она слышала. Вот уже этот кто-то протянул крепкую теплую ладонь и рывком поставил на ноги, помогая отряхнуться.
– Спасибо, – Киана вытащила из волос травинку. – Мне показалось, я тут одна…
– Ты никогда не была одна.
Киане помог подняться мужчина в старом темном свитере и потертых брюках, карманы которых всегда были наполнены маленькими сюрпризами. Его густые темные волосы трепал ветер, словно родная мать – ласково и нежно. В этих глазах цвета дубовой коры томился неукротимый дух Севера, что вечно рвется навстречу ветру. Так и он все время рвался куда-то…
– Папа?..
Марк предстал перед Кианой именно таким, каким она его запомнила. С густой щетиной и довольной улыбкой, которая никогда не сходила с его лица, несмотря ни на что. Он не изменился и уже никогда не изменится.