«Вооружён и опасен…
Они нашли Ванека совсем рядом с Сурете. Его такси было замечено на пересечении площади Согласия со стороны Тюильри. Патрульные машины собрались на обширной площади, въезжая через мост через Сену, с Елисейских полей, Риволи и авеню Габриэля. Пламя фонарей, пустовавшее всего несколько секунд назад, Площадь внезапно наполнилась шумом и движением, пронзительным воем сирен, поворотом фар патрульных машин. Ванек затормозил у бордюра, выскочил с автоматом и побежал к единственному возможному укрытию. Сады Тюильри.
В этом месте на площади Согласия за тротуаром у обочины стоит невысокая каменная стена. За ним лежит еще один тротуар, а за ним высокая каменная стена возвышается над высокой балюстрадой, а за ней парк Тюильри, словно огромная смотровая площадка, с которой открывается вид на всю площадь. Ванек побежал к входу в Тюильри на уровне земли, увидел подъехавшую патрульную машину, преградившую ему дорогу. Подняв оружие, он опустошил второй магазин, и всюду полицаи падали плашмя. Бросив ружье, Ванек перепрыгнул через низкую каменную стену, перебежал второй тротуар и начал взбираться по стене, используя выступающие камни, как лестницу.
Слева от него и под ним лестница уходила вниз и под землю. Он почти достиг балюстрады; когда он преодолеет ее, ему придется прятаться во всем парке. Позади него он услышал крики, вопли еще полдюжины патрульных машин, несущихся на площадь. Он перекинул одну ногу через балюстраду.
Парк за ним представлял собой темное, заросшее деревьями пространство, где можно было маневрировать.
Они поймали его перекрестным огнем. Два жандарма справа на тротуаре внизу, еще одна группа из трех человек слева, пока он висит над миром под ним. Раздались выстрелы, когда жандармы очень громко опустошали свои магазины на площади, потому что все патрульные машины остановились. Ванек висел в ночи, перекинув одну ногу через балюстраду, затем его безвольная рука ослабла, и он поскользнулся, падая, когда они продолжали стрелять, и рухнул в глубокий лестничный колодец, где на большой табличке было написано «Descente Interdite». Спуск запрещен.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
«Женщина, которая может точно идентифицировать меня как Леопарда, прибыла в Париж. Ее зовут Аннет Дево. Судя по всему, ее доставили под усиленной охраной на борт экспресса «Станислав»…
Залаяла собака, на пленке оглушительный звук. Знакомый, такой узнаваемый голос заговорил резко.
«Тихо, Кассим! Я не вижу, как есть время, чтобы перехватить ее. Я лично не могу предпринять никаких действий, которые не вызовут серьезнейших подозрений…»
«Почему вы не добавили ее в список Ласалля раньше?» Второй голос, хриплый, с акцентом, тоже был вполне узнаваем.
«Она ослепла в конце войны, поэтому я решил, что она безобидна. Моя помощница звонила начальнику полиции Саверна как раз перед вашим приездом — очевидно, ей недавно сделали операцию, восстановившую зрение. Это самая ужасная неразбериха, Ворин, в самый последний момент…
«Господин президент, возможно, мы сможем что-то сделать…»
«Я добавил ее в список позже, когда Данчин прислал мне свой обычный отчет с письмом Frankfurter Allgemeine Zeitung, в котором упоминалось ее имя. Предполагалось, что ваши люди должны были разобраться с проблемой…
«Что-то пошло не так…»
«Тогда вы не можете винить меня!» Разгорался спор; знакомый голос был резким, резким. «Очень важно, чтобы вы исправили свою ошибку…»
«Тогда я должен немедленно отправиться в посольство, господин президент. Мы достигли этапа, когда счет идет на минуты. Ты знаешь, куда они поведут женщину Дево?
«На улицу Соссе…»
В одиночестве в комнате на четвертом этаже штаб-квартиры Сюрте Марк Грелль выключил магнитофон, который был связан с крошечным передатчиком, вставленным в шипованный ошейник Кассима. Он сыграл ее дважды, стоя и слушая с застывшим выражением лица, концентрируясь на высоте голосов. Это было бесполезное занятие — перематывать пленку — потому что тембр голоса Гая Флориана в первый раз передался с такой ясностью. В любом случае произнесенные слова были дьявольски убедительны.
Глядя на противоположную стену, префект закурил сигарету, почти не замечая происходящего. Вот уже несколько дней ужасная правда въелась ему в голову, и он отказывался принимать доказательства. Гастон Мартин видел, как в Елисейский дворец вошли трое мужчин, один из них был президентом. Наблюдение за Данчином и Бланом не выявило никаких свидетельств советской связи с кем-либо из них, но Флориан почти ежедневно встречался с советским послом Вориным. И так далее… Глядя в стену, куря сигарету. Грелль почувствовал тошноту, как муж, который только что застал свою жену в постели с грубым и жестоким любовником.