Мы пришли в село на следующий день к вечеру. Ноги были в ссадинах, но я уже мог передвигаться босиком так же непринужденно, как в обуви. На маленьком железнодорожном вокзальчике было на удивление тихо и безлюдно. Несколько человек дремали в зале ожидания, сонно жужжали жирные мухи, звонко пощелкивали ножницы в парикмахерской. В буфете не было никого из посетителей: тускло блестели чистые столики, буфетчица за стойкой читала книгу.
Шлепая босыми ногами, я подошел к ней, заказал отварную курицу целиком, хлеб и кефир.
— Кефир свежий? Холодный?.. Три бутылки!
Молодая буфетчица пощелкала счетами, назвала сумму, зевнула и, остановив взгляд на моих пропыленных ногах, равнодушно спросила:
— Хиппуешь?
— Угу. Пока обувной магазин не откроют…
Когда я заказал еще одну бутылку кефира, на ее лице стало вырисовываться любопытство.
— Что без обуви?
— А приятелю одолжил, на танцы сходить.
— Куда едешь?
— Домой, в город.
— Долго ждать придется, — опять зевнула она. — К вам поезда не ходят, дорогу размыло. Дамбу, что ли, сорвало где-то. Я замер с поднятым стаканом, задумавшись о закономерности случайностей, подталкивавших меня по направлению красных стрелок на карте.
Смахнув со стола крошки и разложив на нем карту, я спросил буфетчицу, как пройти к кинотеатру, от которого нужно было искать дом «лодочника». И снова удивился странной тишине вокруг себя: такая тишина могла сниться, но не могла быть реальностью.
Мы вышли на улицу — была летняя ночь. Текла по селу вечерняя свежесть реки вперемежку с теплыми струями воздуха, пахнущего пылью нагретых улиц. Тускло светили фонари, блестели витрины магазинов. Нарядные манекены вытягивали руки, будто предлагали постучать в закрытые двери. Дорога круто взбиралась вверх, огражденная с обеих сторон выбеленным известью кирпичным забором. На нем сидели кошки, безмолвно щурились от неонового света и внимательно следили за нами. Трещали сверчки, шлепали по асфальту босые ноги — звуки ночи сонно угасали в вязкой как вата тишине.
Кинотеатр на краю парка был почти не освещен. Высокие старые тополя вытягивали ветви над куполом его крыши. Даже во тьме я понял, что он как две капли воды похож на тот, возле которого я встретил девушку со свертком. И сразу все стало понятным и ясным.
— Однако, странная манера назначать свидания, — тихо рассмеялся я. Возможно, никакой лодки не понадобится, хотя мы не напрасно войдем в тот дом.
— Как же без лодки плыть по судоходной реке? Ведь написано…
— Утро нас рассудит. Но даже если путь закончен, я не должен стучаться в этот дом среди ночи.
Через темный парк мы направились в сторону Большой реки. Прошли по пустынной аллее, увидели впереди разноцветные огоньки. Это были автоматы газированной воды.
— Как здорово! — приглушенно вскрикнул Игорек и побежал вперед. — Ты слышишь? Они гудят и все стаканы на месте. Автоматы работают даже ночью. Дай копеек.
— Разве ты хочешь пить после четырех бутылок кефира?
Я вытащил несколько монет. Игорек поставил стакан и опустил одну из них в скважину автомата. Монета гулко звякнула в металлических каналах, стакан наполнился водой, а в тишине еще долго и гулко шипел дозатор. Малыш отхлебнул глоток-другой, замигал от ударившей в нос углекислоты, вылил газированную воду и снова наполнил стакан, прислушиваясь к сверчкам и шипению автомата.
Я шагнул в темноту, надел свитер и лег на лавку, положив под голову сумку, а ему протянул плед:
— Нам надо хоть немного поспать.
— А вдруг мы проснемся утром, а в селе никого? Все работает, а людей нет. Вот здорово!
— Кто же нам даст лодку и продаст обувь? — зевая, возразил я, хотя хотел сказать другое: «Кто встретит нас в конце пути?»
— Так ведь магазины будут открыты, лодку бери, какую хочешь.
— Нет уж, не надо! Мы набродились в одиночку? Спи!
Сквозь темные ветви деревьев я смотрел на небо в звездах и, кажется, не спал, но неожиданно увидел склонившееся надо мной женское лицо.
— Не нашел или не дошел…
— Другой голос тихо рассмеялся:
— Спит, а гостиница через дорогу.
Тряхнув головой, я сел. Рассветало. Две женщины уходили по аллее через парк.
Их каблучки неторопливо цокали по асфальту.
Дом «лодочника» отыскался очень просто: не пришлось даже обращаться к прохожим с вопросами. Я толкнул калитку и увидел сухощавого мужчину лет сорока пяти с глубокими залысинами в остатках светлой курчавящейся шевелюры.
— В Каменный лес? — с любопытством взглянул он на меня.
Слегка разочарованный, я кивнул и поздоровался. Хозяин протянул руку, заулыбался.