— Хороший был у нас день. Ведь мы уже выспались, давай не будем останавливаться на ночлег? — предложил малыш.
Ночь начиналась — как фильм о чудесах; на вершине высокой сопки засветился огонек. Он разгорался на глазах, превращаясь в огненный полукруг. Вскоре огромная круглая луна отделилась от черных контуров горы, поплыла над водой, заслоняя робкий блеск звезд.
И снова нас носило по протокам. Призрачные тени метались по ночному лесу, и где-то рядом звучали зловещие крики. Я уже не удивлялся всему этому, будто за двадцать копеек купил билет на долгий, чудной иллюзион и с любопытством ждал, когда закончится представление. При том молча гнал лодку вперед, твердо зная, чем это все закончится: в конце пути я встречу ту, ради которой оказался здесь. Разгадка должна была открыться с минуты на минуту.
В нос ударил резкий запах фермы. В приложении к карте он был упомянут как ориентир, мимо которого невозможно пройти, не заметив, ни ночью, ни в тумане. Час-полтора спокойного сплава — и мы будем возле устья речки, впадающей в русло с правой стороны. Звезды гасли, звуки становились приглушенней. Рассветало.
Небо прояснилось быстрей, чем я ожидал. Течение реки бурлило волнами и водоворотами. Дул холодный ветер с гор. С десяток незнакомых птиц снизились над лодкой, засновали над головой, чуть не задевая меня крыльями: «Иго, И-игорь-рь-рь! И-горь!»
Мурашки побежали по спине от их криков. Я вскочил на ноги, схватил весло, стал отмахиваться от птиц и тут увидел, скрытое рваными клочьями тумана, устье впадавшего в реку притока. Его левый берег, был покрыт низкой шелковистой травой, среди которой, как в ухоженном саду, стояли приземистые деревья.
Правый берег притока возвышался темными скалами, вершины которых облепили черные вороны, их крики стелились по реке хриплым перезвоном чугунных колоколов.
Подняться на веслах против сильного течения мне было не по силам. Я подогнал лодку к левому, пологому берегу и, прыгнув за борт в холодную воду, потянул ее за цепь против течения. Метров через сто ноги мои стало ломить от холода, а брюки намокли до пояса. Отсюда, при переправе, бурный поток должен был снести меня к острову. Я налег на весла и не просчитался: лодка вошла в бухту, знакомую по описанию «лодочника», ткнулась носом в вязкий ил. Малыш спрыгнул на берег, высматривая, где полегче выбраться и тотчас вернулся радостно возбужденный.
— Следы!
Отпечатки копыт были огромны, как лопаты, и вели в глубь острова.
— А вдруг это циклоп?
Засыпая на ходу, я тряхнул головой:
— Если бы они где-то сохранились, то музеях были бы их на чучела.
— А вдруг один остался — и он здесь? — стал спорить Игорек.
Я вытащил лодку повыше на топкий берег, накрепко привязал цепь за толстый пень. Чтобы успокоить малыша, взял дубину и пошел в глубь острова, думая, что какая-нибудь отбившаяся корова, наверняка шлялась по нему. Не хватало, чтобы она наступила на меня сонного или обложила лепехами… А спать хотелось так, что подгибались ноги, от зевоты сводило челюсть.
Остров узкой полосой суши вытянулся по течению метров на пятьдесят.
Верхняя его половина была низка, заилена и едва прикрыта кустарником; нижняя — возвышалась над водой метра на полтора. На ней покачивались от ветра могучие деревья. Коров на острове не было.
На уютной полянке я наспех настелил травы с ветками, лег, укрывшись пледом, и моментально уснул, не обращая внимания на суетящихся муравьев, жучков, на попискивавших комаров. Проснулся я оттого, что меня кто-то тормошил за плечо.
Судя по зною, был полдень. Не понимая, где нахожусь, я поплотней натянул плед на голову, но услышал смех и незнакомый женский голос:
— Игорь, проснись, это я, Лена!
Я с трудом начал приходить в себя.
— Давно жду! — звонче и веселей прозвучало над ухом и чья-то рука шаловливо взъерошила мои волосы. Я открыл глаза, увидел траву, сообразил, что нахожусь на острове. Сел, скинул плед. Передо мной, поджав ноги калачиком, сидела девушка в простеньком купальнике. Капли воды дрожали на ее коже, бронзовой от густого деревенского загара.
Я взглянул на нее, не веря своим, сонным еще глазам, хотя давно ждал именно этого. Улыбка медленно сползла с ее лица. Девушка вскочила на ноги и удивленно всплеснула ладонями.
— Ой, это не Игорь?! — пролепетала, отступая к высокому берегу, и уже наклонилась, собираясь прыгнуть в воду.
— Постой! — крикнул я, сбрасывая плед, и жадно вглядываясь в ее лицо. — Меня тоже зовут Игорем. Того, которого ты ждешь, я обошел возле Большого порога, он скоро будет здесь! — Слова появились сами, может быть, для того, чтобы задержать ее:-Постой, не уходи! — шагнул я в ее сторону.