Мальчишке хотелось стать взрослым сию минуту, но он знал, что это невозможно…
Вода просветлела. Я выскочил на поверхность, сделал несколько глубоких вдохов, поднялся на волне. Скатываясь с нее в буруны, погрузился с головой, почувствовав, что потерял туфли, задел босыми ногами камни, несколько раз перевернулся и вынырнул на относительно спокойном течении. Скальный гребень остался за спиной, но правый берег, куда меня вынесло, был так крут, что на него не выбраться. Впереди показалась наклонная скальная плита. Я вцепился в ее выступ, выбросил на поверхность сумку, подтянулся на дрожащих руках и, оставляя за собой широкий мокрый след, выбрался на сушу.
Порог монотонно ревел, перемалывая мой разбитый плот. Самое толстое бревно, с торчащей скобой, вынырнуло возле той же плиты, закружилось, беспомощно и жалко тычась торцами в скалы. Я торопливо сбросил свой хлопчатобумажный костюм, отжал его и разложил на солнце. Расстегнул сумку: спички, часы и документы не промокли. Я быстро собрал сухие ветки, застрявшие по стыку плиты, и развел костер.
И тут вспомнилось… Пройдет много времени, прежде чем я пойму, как мне повезло в тот день. Но тогда, на пути к непонятной цели, вспышка памяти детства показалась обузой. Через годы сотрется и затеряется в голове истинная канва событий, потому что они были второстепенны. Главное же запомнится очень ясно.
Того, что я помню сейчас, просто не могло быть, и все же до сих пор вспоминаю путь в Каменный лес именно так. …Я быстро собрал сухие ветки и развел костер. Вдруг в монотонном грохоте порога появился странный звук, сначала похожий на писк комара, потом — на человеческий крик. Я задрал голову к вершинам скал, ожидая, что усатый Игорь, бежит ко мне с той стороны. Взглянул на порог, на плиту, по которой выполз из воды, и ахнул. Мальчишка в застиранной клетчатой рубашке побелевшими пальцами держался за выступ. Обдирая кожу на локтях и коленях, я скатился вниз, не удержался на краю плиты, но успел зацепиться и, погружаясь с головой в воду, вытолкнул его на уступ.
— Ты кто такой? Ты откуда взялся? — отплевываясь, задавал я вопрос за вопросом. Подтащил его к разгоравшемуся костру, стал сдирать с него мокрую одежду, обмирая при мысли, что мог опоздать.
Мальчишка дрожал, мелко клацая зубами. Сжав кулачки под подбородком, подняв острые плечики, он пытался превратиться в комочек, чтобы удержать в себе остатки тепла. Я растер его озябшую кожу свитером и стал натягивать на него свои слегка просохшие вещи.
— Ты где живешь? Ты упал в воду или плыл через порог? Ты кто?
— Иг-г-орек!
— Что же мне с тобой делать? Пожалуй, надо выбираться в Караваевку.
Парень с той стороны видел, как я вошел в порог и перевернулся. Значит, он должен показаться на скальной тропе, про которую говорил дед Караваев, или побежал в деревню. Вдвоем нам было бы легче переправить мальчишку в село.
— Он не придет, — стуча зубами, пробормотал Игорек.
— Это почему же?
— Он видел, как плот разбился и думает, что ты погиб.
— Ты из Караваевки? — спросил я, удивляясь, что продрогший мальчишка угадал мои мысли.
Он мотнул головой и насупился.
— Я пойду с тобой в Каменный лес!
— Ха-ха! Какой лес: обуви нет, топора нет: новый плот не построить?
Продуктов тоже почти не осталось. Все! Приключения кончились — расходимся по домам.
— Нам нельзя возвращаться, — пролепетал он и поднял такие несчастные глазенки, что у меня защемило под сердцем.
— Ценю твое упрямство, — миролюбивей сказал я, — но… Не спорь со мной; я все-таки постарше.
Игорек еще больше расстроился, всхлипнул, еле сдерживая слезы:
— Это я тебя старше.
— Ты с перепугу немного подвинулся рассудком, — подбросил я веток в костер.
— Мне тринадцать, значит, тебе-всего восемь лет. — Он робко улыбнулся, взглянув на мое растерянное лицо.
— Так, так! — пробормотал я. — Занятная история из передачи «Очевидное — невероятное», — встал я, чтобы уклониться от смутного разговора, взял котелок, спустился вниз и зачерпнул воды, соображая, что происходит и происходит ли?