— Он вышибала. Я в газеты обращусь, если отберешь у меня дочку. Эй, ты, понял?! В газеты обращусь!
— И где он вышибала?
Она дала Эрленду адрес заведения. Следователь встал, достал мобильный, позвонил сначала в «скорую», затем в органы опеки и коротко изложил обстоятельства дела.
— Так, а теперь вопрос второй, — продолжил Эрленд, ожидая приезда «скорой». — Про твоего хахаля, который не оставил на тебе живого места. Где живет эта мразь?
— Оставь его в покое.
— Ага, щас, чтобы подонок вернулся и опять вышиб из тебя последнее дерьмо. Как тебе такая перспективка?
— Не больно-то.
— Ну так и где эта скотина живет, черт побери?
— Тут какая штука…
— Какая еще, к черту, штука?!
— Ты думаешь его арестовать?
— Нет, я хочу подарить ему букет цветов!!!
— Вот и отлично, в таком случае у меня к тебе просьба — как арестуешь, зарежь его сразу же к этакой матери, будь так добр. А то если он останется в живых, вернется и убьет меня, — сказала она и одарила Эрленда ледяной улыбкой.
Бадди был знаменит величиной — значительной в том, что касалось мускулов, и пренебрежимо малой в том, что касалось головы — и служил вышибалой в стриптиз-клубе «Граф Россо», в самом центре Рейкьявика. У дверей его Эрленд не застал — там стоял другой громила, похожего телосложения.
— Бадди сегодня за шоу присматривает, — сообщил он.
Эрленд не понял, что это значит, и вопросительно посмотрел на вышибалу.
— Ну, шоу, — повторила туша. — Один на один. Ну когда клиент один и танцуют только для него.
Вот же тупой гость попался, подумала туша, отметив отсутствие изменений в выражении лица вопрошающего, но решила не продолжать и лишь в отчаянии закатила глаза.
Ладно, чего тут стоять, надо идти внутрь. За спиной у туши оказался полутемный зал, освещенный сплошь красными фонарями. В углу бар, рядом несколько столов, за ними несколько человек, наблюдают, как некая юница приплясывает вокруг шеста на возвышении в центре зала под какую-то монотонную попсу. Она заметила Эрленда и затанцевала в его сторону, словно он важный клиент, одновременно снимая с себя лифчик — впрочем, могла бы этого и не делать, такой он крошечный. Эрленд посмотрел на нее с такой жалостью, что она от удивления споткнулась и едва не упала, а удержавшись на ногах, развернулась к гостю спиной и поплыла обратно к шесту, по пути все же небрежно бросив лифчик на пол. Зачем это она? Наверное, чтобы подумали, будто она и так собиралась расстаться с этим предметом одежды, а не хотела себя мне продать. Да, вот какое значение приобретает выражение «сохранить лицо» в подобных местах.
Ну и где у них тут эти «шоу один на один»? Ага, вот, коридор, прямо напротив танцпола. Стены выкрашены в черный, в самом конце коридора — ступеньки в подвал. Ни черта не видно, как бы не скатиться кубарем. На ощупь Эрленд спустился вниз, в другой коридор с черными стенами. Там его встретил тот же полумрак — под потолком висела одна-единственная красная лампа. По обеим сторонам коридора двери, по три на каждой, заканчивается стеной. Перед ней, скрестив руки на груди, стоит незнакомый Эрленду великан с крошечной головой. Под жалобные звуки скрипки, доносившиеся из-за одной из шести дверей, он направился навстречу пришедшему, преграждая ему дорогу.
Хорош, ничего не скажешь. Не голова, а прыщ на толстой шее, торчащей из горы мышц.
— Это ты будешь Бадди? — спросил Эрленд.
— Где твоя телка? — спросила гора.
— Я у тебя думал об этом узнать, — удивился Эрленд.
— У меня? Нет, приятель, телок я не поставляю. Тебе надо наверх, снять там телку, а уж тогда обратно ко мне сюда.
— А, вот ты о чем. — Эрленд понял, что гора и не думала его узнавать, а просто приняла за клиента. — Я тут не за этим. Мне нужна Ева Линд.
— Ева? Давно не работает. А ты ее снимал, что ли?
Эрленд в недоумении уставился на громилу:
— Что значит «давно не работает»? В каком смысле «снимал»?
— Ну, она подрабатывала у нас тут временами. А ты ее откуда знаешь?
Дверь справа распахнулась, оттуда вышел молодой человек, на ходу застегивая ширинку. За его спиной сквозь дверной проем Эрленд увидел, как в комнате совершенно обнаженная девушка нагибается поднять с пола одежду. Юноша бочком просочился между Эрлендом и громилой, похлопал того по плечу и убежал вверх по лестнице. Девушка поглядела на Эрленда и захлопнула дверь.
— Ты хочешь сказать, тут, внизу? — ошеломленно спросил Эрленд. — Ева Линд работала у вас?
— Ну да. Только давно. Впрочем, таких, как она, у нас тут хоть отбавляй, вот хотя бы телка, которая в этой комнате, — сказал Бадди таким тоном, словно хотел набить девице цену, и ткнул пальцем в сторону другой двери. — Студентка, медичка из Литвы. Слышишь? На скрипке играет, не хухры-мухры. Учится в каком-то супер-пупер университете, в этой ихней Польше. Их тут много, ездят к нам бабла срубить. А потом обратно, учиться.