Спустя ещё два десятка сдвигов я уяснил для себя две вещи. Первая — я действительно расту, а не теку. Второе — я камень. Вот, на полном серьёзе. Моё тело было ничем иным, как кристаллом, сложной формы, который находился в толще породы и грунта. А частицы которыми я тянулся в какую-либо из сторон, это были мои корни. Ага, корни камня, блин. К такому умозаключению я пришёл, когда упёрся спустя небольшое расстояние своим корешком в что-то непроходимое. Попробовав приложить усилие и продавить преграду — ничего не добился. Тогда я попробовал его съесть — ну никак иначе это не описать. Я хотел растворить это нечто. И спустя некоторое время, мне это вдруг удалось. Мой корешок вдруг раздробился на тысячи тонких паутинок и вгрызся в преграду, неожиданно просачиваясь внутрь. Потом я понял, что просто проник в материал на атомарном уровне и стал его разбирать, разрывая валентные связи и увязывая в новую, нужную мне цепочку. Но тогда, в первые часы ожидания, я не мог отделаться от ощущения фантастического успеха, когда поглощал этот минерал. Так я съел свой первый кусочек металла. Граммов на 50.
После того как я научился поглощать минералы, последовали новые открытия. Во-первых, на поглощение требовалась энергия, которой у меня было очень мало, так что дело двигалось крайне медленно. Но она всё-таки понемногу восстанавливалась и я продвигался. Во-вторых, выяснилось что я могу расти сразу в нескольких направлениях. Так я вскоре стал напоминать ежика, ощетинившись корешками, которые росли сразу во все стороны. Ну и в третьих, выяснилось, что я могу конструировать из поглощённого материала реальные, а не виртуальные системы и устройства. Пришло время вспомнить простейшую механику. Я собирался заняться бурением.
Настоящий прорыв в моих раскопках произошёл, когда я наткнулся на ёмкость с какой-то жидкостью. Проплавив по привычке оболочку и очутившись в жидкой среде я искренне удивился, поскольку атомы этого вещества с трудом присоединялись моим телом к себе. Изучив их свойства, я пришёл к выводу что это была кислота или что-то похожее. Так я получил первую гальваническую пару или попросту — батарейку. С тех пор у меня имелись небольшие буры на электрическом питании. А это уже не хухры-мухры!
Бур под номером #793 продержался почти двадцать единиц расстояния, которые я по привычке решил называть сантиметрами. Это конечно же было ещё весьма далеко от вершин металлургии, но и я, в отличии от химиков и физиков моего предыдущего мира, не мог оценить свойства добытого минерала. Все успехи, которых я достиг зиждились на тысячах опытов, которые я проводил, тасуя эти металлы и минералы друг с другом в разных последовательностях.
Изучив конструкцию и пострадавшие части механизма, я приступил к ремонту, как вдруг был прерван самым варварским способом:
— «Превышено время ожидания от высшего Англасио. Сдвиг Окта-Айро завершён. Производится полное стирание», — как обычно без приглашения, заявился женский голос, притягивая моё фокус внимания к своим задачам и схемам.
— Да-да-да, очень рад тебе, милая, — заявил я, в который уже раз радуясь тому, что она не в состоянии уничтожить мои реальные поделки.
— «Обращение не существует. Стирание через — Четыре, Три, Два, Один, Ноль. Очистка рабочего пространства завершена. Обращение низший Клинг. Требование ответа»
— Тута! — лениво процедил я. Всё равно тут от меня ничего не зависит. Пока! — «Низший Клинг существует и поддерживает. Обращений за сдвиг создано — Не создано. Схем за сдвиг создано — Пятьдесят. Полезная результативность — Низкая. Низший Клинг переходит в режим внимания».
— «Формирование обращения высшему Англасио. Ожидание ответа.
— Формирование обращения высшему Хомио. Ожидание превышено. Сформирован отчёт о ошибке.
— Без комментариев, — повторил я свою любимую команду и оставив систему разбираться с её репортами, хотел уже вернуться к своим механизмам, как вдруг задумался. А я могу создать бота, который будет отвечать ей за меня? Теоретически — да. А вот в реальности… В общем было над чем поразмыслить.
Землеройную машину #1374 я потерял. Разрыхляя грунт и минералы в одном из направлений, она вдруг исчезла. Точнее исчез сигнал от неё, приходящий по одному из тянущихся за каждым из моих буров проводов — тонких нитей металла, передававшим механизмам энергию и получавшим от них сигналы. Тысячу триста семьдесят четвёртая просто пропала. Никак не ожидавший ничего подобного я, принялся двигаться в ту сторону своим корешком, чтобы восстановить порвавшиеся провода или устранить неисправность. Но когда добрался — был изрядно обескуражен. Провода и вправду были порваны. А землеройка исчезла. Исчезла в пустоте, которым заканчивался пробитый ей тоннель. Впереди была полость. Исследование каверны затянулось. Сперва я думал просто спуститься туда и на ощупь отыскать свой механизм, но отрастив более тридцати сантиметров длинны, передумал — это могло занять слишком много времени. Тогда я задумался о создании прибора визуального наблюдения. К сожалению, устройство глаза человека или зверя я представлял себе весьма слабо и повторить его из минералов которые у меня были — не смог бы при всём желании. Так что я решил сконструировать что-то вроде камеры. Это заняло ещё три сдвига, но цели я достиг — на удлинившемся до шестидесяти сантиметров корешке, набухло утолщение объектива с радиочастотным спектром восприятия, а в «Цитадели» был запущен корявенько написанный, но главное — рабочий медиаплеер. Я с жадностью взирал на свой новый мир своим первым глазом.