Мы уже заканчивали лепить из новой смеси наш городок из десятка домиков и пяти улиц, когда от входа в садик, донёсся голос нашей воспитательницы, тёти Клавы.
— Пронин! Солгалов! А ну бегом сюда! — в опускающихся на двор садика сумерках, голос воспитательницы, звучал даже более зловеще, чем обычно.
— Нужно идти, — Вовка поднялся и попытался вытереть руки о одежду, — Если она придёт сюда, то может увидеть наш город и сама его сломать. Тогда придётся всё строить заново.
— Да, ты прав, — согласился я, поднимаясь и прикидывая что нужно будет закончить завтра, — И так Колька что-то долго думал, прежде чем наябедничать. Только банки спрячу назад и пойдём.
Мы сидели с Вовкой на стульях, перед кабинетом директора, как уже не раз бывало прежде. Правда на этот раз, было как то боязно, уж очень Антонина Павловна, там, внутри кабинета кричала. Ей почему то совсем не понравился наш город. И зря, хорошая ведь вышла постройка. Прочная! Уже три дня стоит и трое мальчишек из старших групп больно отбили себе пальцы на ногах, пытаясь разломать наши домики. А вот Антонине Павловне и тёте Клаве, почему то не понравилась.
— Что-то сегодня шумят сильно много, — заметил ёрзающий на соседнем стуле Вовка. Он пытался храбриться, но выходило не очень. Отец у него строгий. Руководит троллейбусным парком. А значит, если посчитает что мы с его сыном были не правы, то ждёт Вовку дома серьёзная трёпка.
— Да, что-то я не рассчитывал на такую реакцию. Нормальная ведь идея была. И получилось всё прочно. Весь садик теперь сможет играть в наш городок! Чего они? — Я пожал плечами и на всякий случай повернувшись к товарищу спросил, — Мы ведь всё ещё друзья?
— Конечно друзья, — радостно подтвердил Вовка и протянул мне руку.
— Друзья навсегда, — улыбаясь, пожал я его ладонь, — Хорошо когда есть друзья!
Спустя два года, когда я должен был пойти в первый класс школы, о которой так много слышал и к которой так долго готовился, Советский Союз развалился. Просто распался на десяток независимых государств, стремительно погружающихся в хаос и смутное время.
Я уже говорил, что мои родители были хорошо образованными и умными людьми? Так вот произошедшее с нашей страной, они оба восприняли с грустью и печалью. Я впервые увидел как мама плачет. Я не совсем понимал происходящее, но подсознательно тоже волновался. Спустя пару месяцев после распада союза, я проснулся ночью и услышал тихие голоса родителей, разговаривавших на кухне. Я тихонько встал с кровати и прокрался по коридору, стараясь не скрипнуть половицей.
— Лёня, но мы не знаем ни языка, ни надёжных людей! Как ты себе представляешь переезд в капиталистическую страну? С маленьким ребёнком! В неизвестность, — мама говорила шепотом, но тревога в её голосе сквозила очень отчётливо.
— Лена, я тебе ещё раз повторяю, Жак предлагает нам ехать не в никуда, а для того чтобы занять конкретные должности в реализуемом проекте! Они начинают строить огромное магнитное кольцо, которое сможет сталкивать не только атомы, но даже их ядра! Мы сможем поймать и исследовать мельчайшие частицы, из которых состоит материя! Они близки к прорыву, — отец шумно отхлебнул что-то из чашки и продолжил, — А наши с тобой знания и умения позволят нам занять вакантные места в этой команде профессионалов!
— Лёня, о чём ты говоришь?!? Ты предлагаешь передать секретную информацию в руки потенциального врага? — мать перешла на едва слышный шепот, словно боясь что её услышат соседи, — Это государственная измена!