Я поинтересовался:
— Что там делают?
— Порют, — отвечает вахтер. — Процедура такая… пользительная для организма…
— А зачем?
— Для кровообращения, — говорит. — И для ума!.. Ум просветляет… Ну и заметно прибавляется его… по причине перегнатия из сидячего места в головное…
Я на свой ум не жалуюсь, у супруги ума даже чересчур, дочурка подрастает — дельфин, а не ребенок! Однако продолжаю интересоваться:
— Как же это делается?
— Обыкновенно… — отвечает вахтер. — Разложат на топчане и давай всыпать, откудова ноги растут…
— Нарушителей, что ли, каких?
Вахтер держится гордо:
— Еще чего! Которые со степенью… Остепененные, значит!
— А мне, — спрашиваю, — можно попробовать?
— Еще чего!
Я, конечно, возмутился:
— Что за дискриминация! — говорю. — Сегрегация какая-то! Почему им можно, а мне нельзя?
— А потому, — отвечает вахтер, — что нос не дорос!
— Ну это мы еще посмотрим, — говорю. — У кого дорос, а у кого нет! Я сам скоро остепенюсь!
— Когда остепенишься, тогда и придешь! А сейчас вали отсюда!
Дома я рассказал обо всем супруге, она запечалилась:
— Значит, среди интеллектуалов это веяние давно идет, а мы, как всегда, в арьергарде… Марцинниковы уже, конечно, порются…
Короче говоря, две недели я землю ел, а заполучил-таки директора этого НИИ к себе в гости. Престижное виски «Белая лошадь» у меня сберегалось, две бутылочки «пепси-колы» с выставки Юнайтед-Стейса. «Лошадь» директор «осадил», а от «пепси» отказался, как сильно возбуждающей нервную систему… Приступили мы к делу, а он виляет:
— Ей-богу, — говорит, — не знаю, что там за порка такая! Это мой зам по науке в курсе, его компетенция!.. — Но записочку написал.
Великая вещь — записочка от начальства! Вахтер без звука пропустил, научные сотрудники (ребята молодые, крепкие!) записочку прочитали, приглашают:
— Ложитесь!..
К кому другому, они может быть и формально отнеслись, а тут постарались с приложением всей энергии!
Потом любезно спрашивают:
— Может, еще?
— Хватит, — отвечаю. — Большое спасибо… На первый раз достаточно.
Честно говоря, тяжелая эта процедура! А в чем конкретная ее польза — еще не выяснил.
Александр Бурьянов
КОТ-ХВАСТУН
Стихотворение
Владимир Тараканов
ВСТРЕЧА С РЯБОЙ КУРИЦЕЙ
Рассказ
Мне приснился странный сон. Будто бы на наш цветной телевизор взлетела рябая курица и четырежды прокукарекала петухом. Да так громко, что я проснулся.
Встал. Включил индийский торшер. Прошелся по всем трем комнатам. Чешская мебель на месте. Персидский ковер тоже. На телевизоре, где я только что видел рябую курицу, — японская ваза, привезенная с симпозиума из Франции. Выглянул из окна — «Жигули» под брезентовым чехлом ждут своего часа, чтоб нас с женой в августе помчать к самому синему Черному морю.
Снова лег в постель. Долго думал: откуда ждать беды? Вроде неоткуда. Чутким сном задремал только под утро.
Пришел на работу. В лаборатории нас четверо. Я — старший. Между собой мы больше чем друзья. Мою кандидатскую «пекли» хором. Блин не вышел комом. Потом его копировал Тим. Дав время членам Высшей Аттестационной Комиссии (ВАКу) забыть о выводах, которые они уже слышали, порог в науку переступил Юра. Защищаться многодетному Игорю — было делом техники, формулы и текст диссертации он знал назубок.
Я взглянул на своих товарищей-подчиненных. Понял, что и у них была бессонная ночь. Вид усталый, под глазами синева.
Прозвучал институтский звонок, требующий научных открытии. Мы молчим, делаем вид, что работаем. Первым не выдержал многодетный Игорь.
— Братцы, — сказал он с тоской в голосе. — У меня случилась беда. Во сне приснилась курица, пропевшая петухом. Сон как рукой сняло. На душе беспокойство, как будто потерял что. Жена на месте, дети тут же. Другого добра, знаете, пока не нажил. Заглянул в шкатулку (я каждый вечер ее проверяю), где лежит кандидатское звание. Хотите верьте, хотите нет: корочки на месте, а вместо звания — пустое место. Думал: жена или детишки взяли звание поиграть и забыли положить… Разбудил их — они отказываются. Перевернули все в комнате, но звания так и не нашли.