— Так, — сказал Корда. — Теперь связи с ним пока не будет. Поехали и мы. Сообщите, чтоб снимали привокзальные посты.
…Уже было совсем темно, когда объект со всеми предосторожностями, петляя по городу на случай, ежели за ним следят, добрался до причала, где стояли частные лодки. Неподалеку от берега он разыскал в кустах спрятанный загодя вещевой мешок с пожитками.
Теперь все пути были отрезаны. Он вынес из сарайчика лодочный мотор, отомкнул замок на цепи, отталкиваясь веслом, вывел лодку на свободное место и стал осторожно грести, чтобы уйти подальше. Когда от берега отделяло его метров триста, он поставил мотор и дернул заводной конец.
«Ветерок» завелся сразу. Едва мотор на его лодке заработал, на озере возник звук еще одного двигателя, но, оглушенный работающим «Ветерком», он этого не услыхал.
Держа на противоположный берег, он свободной правой рукой развязал вещевой мешок, из полиэтиленовой сумки достал коробку, открыл ее и стал перекладывать в мешок пачки денег.
Пустая коробка полетела за борт, мешок был завязан, настроение резко улучшилось.
Теперь надо сделать так, чтобы все поверили в его смерть на озере. Принесенную сеть он привяжет одним концом к лодке, пусть считают его браконьером. На берегу он перевернет лодку и оттолкнет подальше. А вот в эту куртку — он всегда носит ее на охоте и рыбалке — положены документы, не все, конечно, хватит и водительских прав. Да… Машину оставлять жалко, ну что ж, ничего не поделаешь, на машине бесследно не исчезнешь. А куртку он бросит в воду, отойдет в сторону и бросит. Ее найдут сразу, вот и хорошо будет, славно он придумал, тут и комар носа не подточит.
Он представил, как вытянется лицо у того типа, который звонил, когда увидит, что он ему подложил в портфель. Представил, как надул и тех и этих, и от души рассмеялся.
Надвигался высокий противоположный берег.
Ему дали перевернуть лодку и оттолкнуть ее от берега. Когда он швырнул в воду куртку, вдруг ярко вспыхнули электрические фонари и спокойный голос произнес:
— Не двигаться! Прокурором дана санкция на ваш арест.
Корда подошел к нему, освещенному со всех сторон фонарями, протянул руку к бороде, она все еще оставалась на нем, подергал, спросил:
— Каким пользовались клеем, гражданин Ковров?
Леденев потерял его на берегу озера.
Поначалу все шло благополучно. Как и предполагал Юрий Алексеевич, резидент пришел на вокзал и довел Коврова до камеры хранения. В зал заходить резидент не стал, дожидался выхода своего агента снаружи.
Когда Ковров уехал на автобусе, «Икс» неторопливой походкой направился к стоянке такси и взял машину.
Леденев последовал за ним.
Юрию Алексеевичу казалось, что он принял все меры предосторожности. По крайней мере, ничего в поведении резидента не говорило о том, что он чувствует, как к нему «прицепили хвост». Леденев видел: «Икс» ведет себя совсем спокойно, не пытается сбить со следа, увлечен наблюдением за Ковровым и не заботится о том, что имеет за собственной спиной.
И вот Юрий Алексеевич потерял резидента.
Они вместе добрались до лодочного причала и видели, как Ковров выносит мотор, возится с цепью. Лодка медленно пошла от берега, и тут «Икс» исчез.
Юрий Алексеевич напрягся, прислушался, взял правее, осмотрелся, сместился в другую сторону. Нигде никого не было.
«Шляпа, — подумал о себе Леденев. — Упустил!»
С озера донесся звук мотора. Спустя несколько секунд Юрий Алексеевич услышал, как заработал второй двигатель.
«Так, — подумал он, — пошли за Ковровым… Но где же мой подопечный»?
Тут ему пришла в голову мысль, что резидент может сообразить: вторая лодка запущена не случайно. И тогда…
Но Леденев не успел додумать, что произойдет тогда, потому что это тотчас произошло.
Из неведомых глубин подсознания пробился сигнал опасности и Юрий Алексеевич, только что глядевший в сторону озера, повернулся. Этот его поворот изменил направление удара, и человек, бросившийся на Леденева с ножом в руке, промахнулся.
Леденев резко наклонился, нападавший сбил его с ног. Он не достал Юрия Алексеевича ножом, но и не выпустил оружия из руки. Теперь человек сидел на упавшем навзничь Леденеве, держал его левой рукой за ворот рубашки и стискивал воротом горло, а правой примерялся нанести единственный верный удар в сердце.
Юрий Алексеевич ударился при падении затылком, и хотя не потерял сознания, был в состоянии ошеломленности. Правой рукой он пытался сбросить руку невидимого врага со своего горла, сильно оттолкнул его от себя ногами.