Потом Хаустов вспомнил, как жадно слушали кружковцы, когда он читал последний номер «Искры».
— Аж глаза сверкали. — И тут же доверительно сказал, что Лидия Ивановна обеспокоена, в Саратов прибыл транспорт с нелегальной литературой, и они не знают, кого послать. Нужен надежный человек. Валентин Иванович выразительно провел рукой ниже подбородка:
— Во-о как нужна нелегалка…
— А почему не поехать бы вам, Валентин Иванович?
Хаустов замялся.
— У меня тут дела, голова кругом пошла — не поймешь, что к чему.
В последние дни Анюта все чаще упрямо себе твердила: «Решай. Пора же!» И вот сейчас, слушая Хаустова, еще больше разволновалась.
— Валентин Иванович, за хорошую жизнь и свободу надо бороться каждый день, каждый час. Невыносимо сидеть дома. А сознавать это еще тяжелее…
Она хотела быть равной Герасиму во всем. Это было для нее теперь самое главное. Ее идеал — Вера Павловна из романа Чернышевского.
Лицо Анюты раскраснелось. Она сказала убежденно. Она верила в свои слова.
— Я съезжу. Я была в Саратове с Герасимом, знаю город, — с мольбой в голосе говорила Анюта. — Есть знакомые…
— Нет, нет! — вырвалось у Хаустова. Он уже ругал себя за «длинный язык».
— Я съезжу, — повторила она и так взглянула, что сказать уж нечего было Хаустову.
Где-то над рекой загремел раскатом гром. Вдоль улицы пронеслись хвосты бурой пыли. Проснулась дочурка.
Анюта подбежала к кроватке, взяла Галочку на руки, прижала к себе.
— Тебе нельзя, Анна Алексеевна. У тебя малышка.
— С Галочкой я и поеду. Меньше подозрений.
— Ох, и задала ты мне задачку, — покачал головой Хаустов, — на все четыре действия задачку!
Над Белой гремела гроза. Анюта крепче к сердцу прижимала дочурку, целуя ее в пухленькие щечки.
5
Владимир Ильич наклонился, протянул руку, пристально посмотрел на Герасима. Надежда Константиновна, стоявшая рядом, представила его:
— Азиат. Агент «Искры», помнишь, я рассказывала…
Припомнил, как писал Организационному комитету по созыву съезда, чтобы крупнейший рабочий район страны — Урал был представлен достойным искровцем. И только настойчивое требование, отправленное Надюшей в Самару, помогло: в списках участвующих появилась Уфа…
— Делегат Урала, — приветливо, с мягкой картавинкой сказал Ленин. — Из Уфы. Знакомый и милый город. — Он прикоснулся к плечу Азиата. — Дважды бывал в Уфе. Рассказывайте…
— Прежде всего, вам низкий поклон от Хаустова.
— От Хаустова? — Владимир Ильич прищурил узковатые глаза и посмотрел на Крупскую. — Запамятовал… — Он ладонью коснулся большого лба.
Герасиму стало неловко.
— Слушали вас с Якутовым…
Ленин всем туловищем подался вперед.
— С Якутовым! — повторил он и вопросительно посмотрел на жену. Лицо его сделалось огорчительным. Надежда Константиновна слегка улыбнулась:
— «Пульверизацией» Маркса хотел заняться. Брал у меня «Капитал» прочитать, чтобы популяризировать в своем кружке, а потом вернул книгу и признался — ничего не понял, не дорос до Маркса…
— Ну, как же, помню, помню! — радостно произнес Ленин. Он рассмеялся.
— Хаустов! Такой тихий молодой человек?
— Да, да! — выдохнул Азиат.
— Припомнил, Надюша, отлично припомнил. За спину Якутова все прятался. — Владимир Ильич резко повернул голову, доверчиво наклонился к собеседнику.
— Ну, как они чувствуют себя? Я об уфимцах самого отличного мнения. Здоровые и сильные люди, не так ли?
Азиат, благодарный Крупской за такую выручку, успел отметить, что Надежда Константиновна, в скромном своем платье с накинутой на плечи клетчатой кофточкой, напоминала учительницу Кадомцеву и располагала своей обыденностью. И Ленин, под стать жене, тоже был одет просто, по-домашнему, в темно-синюю косоворотку навыпуск. Она придавала его коренастой фигуре подчеркнутый «российский вид» и так не вязалась сейчас с чинным укладом швейцарского быта и с первой встречей, которую Азиат представлял совсем иной.
Герасим почувствовал себя раскованнее, свободнее.
Ответил с улыбкой:
— Уфимцы зло сделают, не каются, Владимир Ильич, добро сделают, не хвалятся. У дела стоят, руками жизнь ворочают. Измечтавшиеся люди о революции… о свободе.
— Сверхпохвально! Я за такую мечту.
— Главное, учатся в воскресных школах…
— У нас должны быть свои Бебели. Лучших рабочих обязательно вводите в комитеты РСДРП.