«Ну и хват же Ахматхан», — размышлял Бимач, на которого благополучный исход встречи с представителем закона произвел впечатление. Настоящий друг, как стена. Надо все же найти в стаде достойного бычка, который поправит дружбу. Лошадь-то съедена…
В аптеке друзьям выдали легонькую коробочку. Ахматхан, подняв ее ближе к свету, увидел нарисованную траву и громко принялся зачитывать способ приготовления отвара.
— Это уже к вечеру поставит тебя на ноги, — потряс коробочкой Ахматхан.
На доброе предсказание о лекарстве потянулись было штатные посетители аптеки, но Ахматхан тут же закрыл свой митинг.
— Ты не сядешь? — удивился Бимач, приглашая друга в телегу. Но тот отговорился: надо еще зайти за старым должком.
Измученный суматохой города Бимач только к вечеру добрался домой. Выбежавших навстречу ребят гостинцами он не порадовал. Им все равно, подумал Бимач, зачем отец ездил — в больницу или на базар, лишь бы в город. Только жена бережно приняла коробочку, словно запасное сердце мужа.
Вскоре по комнате поплыл какой-то удивительно знакомый запах. Первым он пощекотал ноздри ожидавшего спасительное снадобье больного. Утомленный Бимач оторвался от подпиравших спину подушек и принялся с такой силой пыхтеть, словно вот так ноздрями мог собрать весь аромат вскипающего отвара. Вдруг короткими шажками он подбежал к комоду, схватил коробочку и, как был в пропотевшей нижней рубахе, выбежал на порог. Бимач, привыкший к насваю[3], с силой втянул воздух из коробочки, так что к потному носу прилипли искрошенные листья. И тут же выдернул пучок вымахавшего у порога куста полыни.
— Эй, Сарвар! Шуб бит! У-у-ух, кур-гу-рру![4]
И со всей силой запустил маленькую коробочку на задний двор.
Легкая пыльца сухой полыни снова вернулась на землю, откуда ее сорвали.