— Таким запомнился он и челябинцам. Говорят, некоторые признают в нем сына, погибшего на Курской дуге, другие находят черты отца, о котором последнюю весточку принесла в сорок пятом похоронка из Праги… Ну, хорошо. «Павка Корчагин» — это закладывалось с детства; замысел памятника добровольцам-танкистам во многом навеян личными переживаниями. Но вот скульптурная композиция «Межи перепаханы» отразила одну из драматических страниц в истории страны — эпоху коллективизации, борьбы с кулачеством. Мускулистый, без рубашки, — видать, только прибежал с другого конца вагона, — тракторист, а возможно, председатель из двадцатипятитысячников, — с отраженными на лице отчаянием и гневом держит на руках бездыханное тело парня. Перед ним — оседающая фигура матери, ее рука в крупных прожилках безжизненно лежит на коленях сына; убитый горем старик с трудом удерживает жену с упавшей на его грудь головой… Как, где удалось «подсмотреть» вам такой жизненный сюжет!.. Словом, ваше творческое кредо — отражение переломных, а значит, во многом драматических событий в истории нашей Родины. Верно?
— Понимаю ваши настойчивые вопросы, и начну ответ с недавнего впечатления. Когда я смотрел двадцатисерийный фильм «Великая Отечественная», знаете, что больше всего потрясло меня? То, что в Америке фильм вышел под названием «Неизвестная война»… Это война-то, в которой наш народ потерял двадцать миллионов жизней! Счастье Америки, что на ее города не упала ни одна фашистская бомба. Но ведь на полях сражений оставлено немало могил и американских солдат. И как можно позволить в течение всего лишь тридцати с небольшим лет вытравить из памяти почти целого народа самую гигантскую и кровавую битву за спасение человечества от фашистского порабощения, от истребления!.. Опасное явление: народ, лишенный исторической памяти, — слепой народ, игрушка в руках политических шарлатанов.
История моей Родины оставила в ее сердце глубокие незаживающие рубцы. Нельзя допустить, чтобы эти рубцы стерлись в памяти грядущих поколений, в памяти молодежи, не испытавшей дорогой и горькой цены победы. И за это во многом ответственны представители искусства. О войне, о революции, о завоеваниях социализма через сто-двести лет люди будут узнавать по книгам, фильмам, произведениям искусства. Создаются они сегодня. Мы, работники искусства, обязаны оставить поколениям запечатленные в бронзе, в полотнах те великие и драматические мгновения эпохи, в которые решались судьбы народов. Вот это и считаю делом своей жизни, тем более, что тема героического, революционно-драматического мне близка и как коммунисту, и закладывалась в моем творчестве с детства, «программировалась» всей нашей эпохой, горькой и величественной судьбой Родины.
— Вы имеете в виду и такие свои монументы, как, скажем, «Память» на воинском кладбище в Челябинске?
— И это, в том числе. Хотя сразу оговорюсь, что «Память» — не только моя работа. Соавтором мемориала является Энрика Головницкая… Нет более святого места, чем солдатские могилы, которых немало и в нашем тыловом городе. Челябинск в годы войны был не только городом-кузницей, но и городом-госпиталем. О тысячах раненых заботился он. Я во время войны поменял несколько школ — то одну, то другую освобождали под госпитали. И здесь, в глубоком тылу, война настигала бойцов — раны у многих оказывались смертельными. Они были разных национальностей, эти воины. Русская, уральская земля приняла их. Над ними светлой памятью шумят березы. Две женщины — Мать и Жена — в скорбном траурном одеянии держат в руках каску. Она как бы символизирует трагическую весть о гибели Сына и Мужа: ведь солдатские фуражки, матросские бескозырки клали на крышку гроба… Вечно будут стоять на Славянском кургане две русские женщины. Но это не только Скорбь, это, прежде всего, Память. Светлая, трепетная, как эти березы, грустная, как их плакучие ветви. В то же время, это и напоминание простой и вечной истины: «Кто с мечом к нам придет…» Случись такое — Мать и Жена наденут эту каску на Сына и Внука.
Честно признаюсь, волновались необычайно, работая над этим мемориалом, ведь сюда приходят матери и жены тех, кто похоронен в солдатских могилах. Приходят с детьми и внуками…
— Волнующий памятник! Словно выхвачен из мемориала на Мамаевом кургане, хотя там подобной скульптуры и нет… Кстати, Лев Николаевич, монумент-памятник Рабочему и Воину, открывшийся в Магнитогорске в день его 50-летия, похоже, сюжетно связан с мемориалом на Мамаевом кургане?
— Не только на Мамаевом кургане, но и в Трептов-парке в Берлине. Причем у всех трех памятников есть общий автор — лауреат Ленинской и Государственной премий архитектор Яков Борисович Белопольский. Он вместе с Евгением Вучетичем, Владимиром Хавиным, Романом Кананиным создавал мемориалы в Трептов-парке и на Мамаевом кургане. Белопольский и помог сформироваться моему творческому замыслу. Объединяющим началом стал Меч-символ. Мать-Родина под Сталинградом подняла этот Меч на врага, чтобы освободить родную землю, разрубить им на куски зловещую свастику, опутавшую Европу. Солдат в Трептов-парке опустил Меч, выполнив историческую миссию.
Но в этом монументально-архитектурном замысле не хватало одного звена: кто отковал Меч Победы? Ответ подсказала сама история: памятник должен быть воздвигнут в главном арсенале Победы — на Урале. И таким местом должна стать Магнитка. Созданная энтузиазмом советских людей, она давала главный металл для броневого щита Родины; именно здесь Рабочий-металлург и передал Воину выкованный Меч Победы… Символична еще и такая деталь. В Тамбове живет бывший солдат Иван Степанович Одарченко, который послужил скульптору Е. Вучетичу прообразом монумента воина-освободителя в Трептов-парке. А его родители были первопроходцы Магнитки.
Таким образом, своеобразный скульптурный монументальный триптих о подвиге советского народа в битве с фашизмом получил свое логическое завершение.
— Итак, ваше творчество посвящено совершенно определенной идее. Хотелось бы назвать это «идеей связи времен». Однако у некоторых художников существует несколько иное представление о современном направлении в отражении искусством действительности. Новаторство им видится в некоей расплывчатой символике, через которую художник самовыражает свою творческую натуру, преподнося зрителю скорее не образ, а собственное настроение или, как сейчас принято говорить, собственное видение… Как вы оцениваете это направление? И — второе. На Западе буржуазная пропаганда много говорит о «свободе творчества», о «раскованности духа» художника, о «независимости творческой индивидуальности» и так далее. Что же это такое?
— Уточним сразу: «независимость» — от кого? От владельцев выставочных залов, которые со своих классовых, эгоистических позиций решают, какие произведения выставлять для показа народу, а какие на порог не пускать? «Свобода творчества» — для каких целей? Чтобы нести широким массам гуманистические идеи мира, прогресса, национального и социального освобождения? Или воспевать насилие, порнографию, анархическое своеволие, наконец, просто насаждать безвкусицу?.. Стоит поставить ленинский бескомпромиссный вопрос: «Кому это выгодно?», как все разглагольствования западных искусствоведов о «свободе творчества», «раскованности духа» рассыпаются, словно песок между пальцев.
Давно известно, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Вопрос о свободе творческого выбора есть вопрос об убеждениях художника, о его нравственной и эстетической платформе, о целях, которые он ставит перед собой. В нашем обществе давно решен вопрос: «С кем вы, мастера культуры?» Мы, работники искусства, — дети своего народа, своей героической эпохи, сыны первого в мире Отечества социализма. Этим определяются наши идейные позиции, убеждения. Нам даны в руки кисть или резец для того, чтобы помогать родному народу в утверждении светлых идеалов человечества. Если художник современен в самом высоком понимании этого слова, он просто не может идти в своем творчестве обочиной истории, которую творят миллионы. Трудно представить, откуда черпать сюжеты, образы, творческое вдохновение, если не из окружающей нас действительности, великой преобразующей деятельности партии и народа.