«Уральские сказы». Пробежала начало одного, другого. Что за чудо? Будто не было этих двадцати лет, что прожила я вдали от Кунгура. Словно снова заговорил со мной кто-то родным уральским говорком.
«Басенька девонька уродилась»… «понятливой парнишечко, ласковой»… «в голбец спустилась»… «старенькую гуньку на себя набросила»… «завидки берут»… «заделье закинула»… Вот они, милые сердцу, знакомые с детства словечки, обороты. Радостно стало мне. Вроде дух захватило от радости.
Могла ли я тогда уйти домой без этой книги? Так и живет у меня с того года «дедушко Слышко». Нет-нет да и заговорит со мной уральским говорком, хитровато прищурив глаз. Так я узнала и полюбила сказы Павла Петровича Бажова.
А в 1945 году была у нас в Челябинске конференция. Со всей области съехались на нее писатели. Надо было поговорить о многом, о своей настоящей и будущей работе… И вдруг в зал вошел человек, поразивший меня своим видом. Простая светлая блуза, кожаный ремешок, мягкие сапожки. Белая борода вольно разметалась на его груди. В руке зажата трубка… Но больше всего запомнились глаза, умные, с лукавинкой.
«Натянуть бы на этого старичка простую войлочную шляпу да на плечи старенький армячишко накинуть — чем не дедушко Слышко?» — подумала я. А зал в это время взорвался аплодисментами.
— К нам приехал Павел Петрович Бажов, чтобы принять участие в нашей конференции, — объявила Людмила Константиновна Татьяничева.
И зал снова загремел аплодисментами.
Так вот оно что! И впрямь «дедушко Слышко» к нам на конференцию пожаловал!..
ОН БЫЛ ВЕСЕЛЫМ, ЖИЗНЕРАДОСТНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ
О Василии Николаевиче Кузнецове
Василия Николаевича Кузнецова я узнала задолго до приезда в Челябинск, до личного знакомства с ним. Просто по его сказке «Базар». Эта веселая, озорная сказка привлекла мое внимание еще тогда, когда я прочла ее в журнале «Детская литература». А жила я тогда в Сибири.
Помню, очень понравился мне «Базар». И как же я была рада встрече, знакомству с автором. Случилось это в 1939 году. Работала я в то время в редакции газеты «Ленинские искры» и постаралась привлечь Василия Николаевича к участию в нашей газете.
Позднее, в дни Великой Отечественной войны, мы подружились с ним. Писателей тогда в Челябинске было мало, а детских и совсем не было, кроме нас. Трудно работать, если не с кем посоветоваться о новой задумке, о том, что написалось. Вот и шли мы друг к другу с каждым новым стихотворением. Читали, спорили, иногда даже сердито спорили.
Василий Николаевич был веселым, жизнерадостным человеком. Любил и посмеяться, и пошутить. Мог и пародию или эпиграмму написать на товарища по перу. И на мои стихи написал пародию. Были у меня такие стихи: «Храбрецы», «Мама-герой» и еще какое-то стихотворение о споре весны с зимой. Там были строчки:
И еще что-то об угрозах зимы:
В «Храбрецах» же говорилось о хвастливых мальчишках, которые испугались козла и убежали от него прочь, и о храброй девочке, прогнавшей козла, защитившей младшего брата.
А в стихотворении «Мама-герой» сын мамы-героини признается в том, что он думал, будто героями могут быть только папы.
Зная все мои стихи, Василий Николаевич и написал небольшую пародию «Вот какая я храбрец!»:
Я не обиделась на Василия Николаевича за пародию. Очень мне понравилось, как он сумел использовать строчки моих стихов. Даже Тихона он взял из «Храбрецов». Это имя я дала одному из мальчишек из-за рифмы, а в нашей писательской организации был поэт по имени Тихон. Правда, он не высказывал мысли, что женщина не может быть поэтом. Но мне кажется, что Василий Николаевич удачно ввел его в стихотворение.
Часто мы с Василием Николаевичем бывали в школах, в пионерских лагерях. Читал он хорошо, и юным слушателям очень нравились его веселые, задорные, звонкие стихи. Нравились им и разговоры с поэтом, его шутки. Многие, вероятно, на всю жизнь запомнили этого веселого невысокого человека в тюбетейке, его скуластое смуглое лицо монгольского типа и больше всего, конечно, его стихи.
В 1953 году, когда Василий Николаевич заболел, я навещала его в больнице. Он с грустью спрашивал:
— Бываете в лагерях, Лидия Александровна? Хорошо там?
Сам он уже не мог бывать нигде. Только слушал мои рассказы. Тяжелая болезнь накрепко приковала его к постели. Помню, когда я была у него последний раз, он уже и слушать даже не мог, извинился и повернулся лицом к стене. Видимо, утомился, плохо чувствовал себя. Через неделю его не стало.
И вот уже тридцать лет прошло, как его нет, но живут его стихи и сказки, как и раньше, радуют малышей.
ЧЕЛОВЕК С ПИОНЕРСКОЙ УЛИЦЫ
О Владимире Павловиче Бирюкове
Я спешила на работу. Мороз студил руки, обжигал лицо, забирался под платок.
«Градусов 35, а то и все 40», — подумала я, поглубже засовывая руки в рукава заячьей полудошки. И тут взгляд мой упал на противоположную сторону улицы. От неожиданности я даже остановилась. Там шел человек… без шапки. Да, да, без шапки, но зато в больших меховых рукавицах.
Заиндевевшие усики. Парок над упрямым хохолком. За спиной — рюкзак.
Вид этого человека удивлял не только меня. Многие прохожие оглядывались на него: кто с одобрительной улыбкой, а кто и сердито: «Вот, мол, чудит товарищ!» А ребятишки, вытирая носы, кажется, готовы были, несмотря на мороз, бежать за ним, чтобы получше разглядеть удивительного дяденьку.
— Какого интересного человека я видела сейчас. Представьте себе, такой холод, а он без шапки, — сообщила я сотрудникам нашей маленькой детской газеты «Ленинские искры».
— Так это наверняка Бирюков, краевед и фольклорист. Конечно, он, кто еще ходит в мороз без шапки? — оживилась Маша Жукова, ответственный секретарь редакции. — Значит, он приехал в Челябинск. Надо ловить момент, а то уедет в свой Шадринск, потом трудно будет заполучить его.
К концу дня Маша нашла Бирюкова. И вот он уже в редакции. Простой и веселый, готовый к выполнению любой просьбы.
А на следующий день на столе редактора лежала его статья-обращение к школьникам Челябинской области, в которой он призывал ребят искать и записывать песни, сказки, пословицы, частушки — все виды народного творчества.
Так состоялось мое первое знакомство с краеведом и замечательным человеком Владимиром Павловичем Бирюковым. Это было в 1940 году.
Владимир Павлович был тогда частым гостем Челябинского педагогического института. Лекции о народном творчестве Урала, составление сборников, собственная работа по сбору фольклора, далекие походы за сказками и песнями не мешали ученому бывать в гостях у школьников. Я не однажды была свидетельницей его встреч в школах, в библиотеках, в пионерских лагерях.