— Ну ничего, все у вас идет нормально. А вот рука перевязана — не сидится, значит, без дела?
— Не сидится! — встряхнул порезанной накануне рукой Николай. — Даже неудобно…
И весь тот день, проведенный в райцентре, показался отменно удачливым. На школьном базаре он купил Витьке книжку «Русский язык в картинках», в автолавке, торговавшей копченой рыбой и колбасой, — по килограмму того и другого. Успел после всего и на автобус.
Дома он застал Катерину, прибегавшую из столовой попроведать Витьку, спокойно возившегося с железками во дворе, и вручил ей гостинцы.
— Все нормально, — сказал, — похоже, последняя неделя пошла!
Катерина с любопытством взглянула на него.
— А к тебе сегодня приходили.
— Кто?
— Максимыч, он завтоком сейчас. Моторист им нужен.
— Ты сама с ним разговаривала? И что?
— А что? Сказала: нельзя тебе.
— Да ты что! Там же электромоторы! Мотористом-то можно. Неделей раньше, неделей позже..
— Ты же на больничном, голова, — урезонила его Катерина. — Или там, или тут не оплатят, лучше уж сиди пока.
— Да сколько сидеть-то! Ты сама…
— Что я сама? Работать тебя заставляю?
— Не надо меня заставлять, — понизив голос проговорил Николай.
— Глядите, какой герой! — фыркнула Катерина.
— Ну ладно. Ушел Максимыч?
— Нет, тебя дожидался!
— Да ты без фокусов, трудно, что ли…
— А ты как думал?
В общем, чего-то расшумелись они в тот вечер. Словно сняли какой-то тяготивший обоих запрет, и из-за пустяка они едва не поцапались всерьез.
На следующей перекомиссии Николаю закрыли больничный и выдали справку-освобождение от тяжелого физического труда. Радостный, возвращался он в Богдановку, но радость очень скоро поутихла: работы для него на отделении не нашлось. Чтобы время не проходило без толку, он написал заявление на отпуск и потом раза по два в неделю наведывался в контору.
«Буду проситься на трактор», — отчаянно решил он, когда отпуск подошел к концу.
В конторе было тихо, воняло отстоявшимся табачным дымом. В маленький коридор выходили три двери, и за одной из них, в бухгалтерии, кто-то разговаривал. Николай открыл ее. Рассыльная Дуся и Мария Акимовна, толстушки обе, привалившись животами к столу друг против друга, обсуждали какие-то новости.
— Управ скоро не появится? — спросил Николай.
— Тут начальство, Коль, — охотно объяснила Акимовна, — ты подожди, явятся обязательно.
Николай кивнул и вышел в коридор, оставив дверь приоткрытой. Через окно он видел, как идут мимо ребятишки в школу, и подумал, что теперь Витьке совсем скучно станет. Погода начинает портиться, они с Катериной будут на работе пропадать, а ему куда деваться?..
— Николай, — вдруг окликнула его Акимовна, — ты тут?
— Да, — отозвался он.
— Ты соседа своего видал нынче?
— Урюпина? Нет, но они должны сейчас на мельницу с моей проехать.
— Я же говорила, — расслышал Николай слова рассыльной, и дверь прихлопнули.
«Все им любопытно знать», — недовольно подумал Николай, отворачиваясь к окну. Ну а вообще-то все правильно: со стороны посмотреть, так они с Катериной одни изо всех молодых семей поменялись местами в главных делах.
— Коль, а ты на работу, что ли, проситься? — появившись в дверях, спросила Акимовна.
— Ну а сколько можно, — ответил Николай. — На трактор опять…
— Да что ты!
В коридор выглянула и Дуся.
— Резаный-то?
— Да пора бы и зарасти, — улыбнулся Николай.
— Я бы своего не пустила, — сказала Акимовна. — Провались они, деньги эти.
Николай только хмыкнул, не желая выслушивать соболезнования.
В кабинете зазвонил телефон, и женщины скрылись. Акимовна стала нараспев отвечать кому-то, а потом крикнула:
— Жди, сейчас подъедут!
Николай машинально кивнул на голос, поправил кепку. Не один раз прошелся он из угла в угол, прежде чем перед конторой, рыкнув, остановился пыльный директорский «уазик». Сухо хлопнули дверцы, послышался густой голос Багрова и чья-то еще частоговорка. Николай отошел в угол и там встал.
Первым в контору вошел директор, за ним, по виду, уполномоченный из района, потом парторг Виктор Васильевич и последним недовольный чем-то и озабоченный Подтелков. Багров тронул дверь кабинета управляющего, и та открылась.
— Нараспашку живешь, Степан Иванович, — заметил, обернувшись.
Взгляд директора угодил на Николая, и Николай поспешно поздоровался. На него обернулись, покивали и стали заходить в кабинет.
— А ты говоришь, все у тебя работают, — громко сделал замечание директор.