Написано, издано много книг, стихов, песен, поэм! От первых коллективных сборников «Северный ветер» (1933 год) и «Первые звенья» (1935 год) до сборника «Лицо души» (1980 год) и двухтомной «Летописи ЧТЗ» — все это один большой путь.
Впереди у завода — миллионный трактор! Впереди — и новые произведения!
Семен Уланов
ШТУРМОВАЯ НОЧЬ
Стихотворение
Облака над строительством
плавают ватой,
опускаясь к туманам
притихшей реки.
А застывший на месте
стальной экскаватор
над неубранным грунтом
раздвинул клыки.
Освещенный луною,
безмолвствует «Деррик»
[1].
Котлованы опять
заполняла вода,
и в простоях,
в тиши
подползали потери,
выраставшие в сводки
больших недодач.
На постройке с утра
говорили рабочие,
непогоде в глаза
не пугаясь смотреть:
— Почему замирает
строительство ночью
и работой загружены
сутки на треть?
И когда опустился
в большом развороте
распахнувшийся вечер,
дождями ретив,
на собранье решил
по две смены работать
после долгих бесед
цеховой коллектив.
Из бригады никто
на покой не отчалил,
разгильдяям и слова
не выложив в тон.
Бетоньерка, застыв
на минуту вначале,
барабаном гремела,
готовя бетон.
В переплеты конструкций
прожектор забросил
электрический свет,
раздробленный дождем,
и сырого бетона
застывшая россыпь
погружается в тачки
под крановый гром.
На ходу, непогоде
подставив лицо,
чтобы щеки сильнее
крыла закалом,
мы негромко поем:
«Сотня юных бойцов
на разведку в поля
п-о-ос-ка-акала».
Бетоньерка грохочет,
не зная укора,
от дождя
за ударной работой вспотев,
и лежит электричеством
залитый город
за линией четкой
железных путей.
И плывут облака
почерневшею ватой
на руках у глухих
наступающих гроз,
а на стройке скрежещет
клыком экскаватор
и рассыпался
дробью гудка
паровоз.
1932 г.
[2]
Василий Вохменцев
ПИСЬМО ДЕВУШКЕ
Стихотворение
Пишешь ты,
что стала трактористкой,
полюбила в первом блеске дня
по траве сырой и серебристой
выводить проворного «коня»…
Понимаю я твою тревогу,
понимаю грусть твоих очей,
да и сам как будто пьян немного,
даже песни кажутся звончей.
Но скажи, что можно сделать, если
я захвачен радостью другой?
Это — цех, он, как любовь и песня,
для меня безмерно дорогой!
Здесь я вырос
под любовным глазом
опытнейших, старых мастеров,
с жизнью цеха, как с тобою, связан
вереницей дней и вечеров.
И хочу, чтоб по всему Союзу,
принимая солнце и ветра,
сверстники мои в широких блузах
выводили в поле трактора…
Ну, а я пахучим ярким летом,
взявши отпуск на десяток дней,
к вам в село знакомое приеду,
к пахоте, озерам — и к тебе.
И в душистый вечер тополиный,
когда ветер трогает листву,
я тебя подругою любимой
нежно и серьезно назову.
1934 г.
Тихон Тюричев
СТИХИ
* * *
Под небом уральским
Я рос и мужал,
Здесь первый экзамен
На зрелость держал.
Сюда я приехал
Из дальней деревни
С крестьянской душою
И с именем древним.
Как будто на новой
Далекой планете
Стою, унесенный
Вперед на столетье.
Планета моя,
Ты зовешься Уралом.
Тебя узнаю я
По звону металла,
По темпам великих
Строительных дней,
По нраву крутому
Хороших людей,
Чей труд, сокрушающий
Скалы, каменья,
Открыл на земле
Этот край вдохновенья.
ОГОНЬ
Не ощущая возраста, живу
Взахлеб, взахлест, не в сказке — наяву.
Живую жизнь приветствую и славлю
И по-уральски сталь в мартенах плавлю.
Есть что-то близкое и родственное мне
В спрессованном бушующем огне,
Чей отсвет, пробиваясь сквозь оконца,
Стирает луч полуденного солнца.
Сквозь затемненно-синие очки
В печах я вижу адское кипенье,
И в суженные пламенем зрачки
Врывается пожар сталеваренья.
Мы здесь, в цехах, подобно Прометеям,
Зажгли огонь не на день — на века!
Просоленные потом, не стареем
И держим вахту молодо пока.
Стоим — и нас захватывает тайна
Вступившего в реакции огня.
Я с ним навек сроднился не случайно:
Он — и в печах, и в сердце у меня.