– Что ж, вы мне прояснили ситуацию, – сказал Гуров, поднимаясь со скамьи. – Пока что у меня вопросов больше нет.
– Ну а если возникнут, то обращайтесь в любую минуту, – предложила девушка.
После разговора с дочерью Бурилкина Гуров решил снова переключиться на слуг. И первым, с кем он решил поговорить, был повар Георгий Шенгелия. Гуров рассудил, что сразу после обеда повар вряд ли будет чем-то занят, и это подходящее время, чтобы с ним побеседовать.
На кухне повара не было, там хозяйничала уже знакомая сыщику горничная Зина. Она сообщила, что «Жора ушел к себе в комнату отдохнуть», и объяснила, как эту комнату найти. Найдя нужную дверь, Гуров постучал, услышал «Кто там?», после чего вошел.
– Это я, Гуров, – сказал он без предисловий. – Мне нужно задать несколько вопросов. Я их тут всем задаю.
– Я понял, – отвечал повар. Это был человек лет тридцати пяти, несколько мрачный, с густыми усами. При этом, когда Георгий встал, чтобы подать гостю стул, стало заметно, какой он стройный – хотя считается, что большинство поваров склонны к полноте.
– Ты давно работаешь у Бурилкина? – спросил Гуров.
– С самого начала, как этот дом построили, – отвечал повар. – Три года уже.
– А до этого где работал?
– В Кутаиси, в ресторане.
– Как же Бурилкин тебя нашел? Он что, в этом ресторане обедал?
– Нет, не он обедал, а его друг Илья, который тут гостил. Он любитель грузинской кухни, во многих местах был, многих поваров знает, и в Грузии, и в Москве. Он оценил, как я готовлю. И когда Аркадий Семенович стал штат набирать, Илья меня порекомендовал.
– Понятно… Какие у тебя здесь обязанности – только готовить, и все?
– Нет, я вместе с Анжелой в Сочи на рынок езжу, продукты покупаю. Мясо только я покупаю, женщина в мясе не разбирается. Еще зелень, вина, пряности – это все на мне.
– У Бурилкина к твоей работе претензий не было?
– Какие-то замечания всегда есть. Кому-то харчо нравится очень острое, как у нас делают, кому-то помягче. Приправы не все одинаковые любят. Но когда изучишь вкус хозяина и хозяйки, уже замечаний не бывает.
– Скажи, что ты делал, где был утром 3 августа, когда случилось несчастье?
– На кухне был, обед готовил.
– А что готовил, помнишь?
– Помню, конечно. Аркадий Семенович просил долму приготовить в овощах, я готовил.
– Как ты узнал, что случилось несчастье?
– Зина прибежала, сказала.
– Я слышал, что у тебя еще заказчик здесь имеется – охранник Павел тебе свою охотничью добычу отдает. Часто такое бывает?
– Да, случается такое. Он птицу в основном приносит. Как это по-русски? Да, фазан. Фазан, куропатка, иногда рябчик.
– И что ты с этой добычей делаешь?
– Готовлю ее, конечно. Я птицу хорошо умею готовить.
– И кому эта радость достается?
– Ну, прежде всего, конечно, самому охотнику. Иначе зачем столько труда? Аркадию Семеновичу обязательно предложу, Ирине Васильевне. Ну сам иногда кусок возьму, попробую. А разве здесь какое-то нарушение есть? Мне кажется, Павел всегда сроки охоты соблюдает.
– Я не проверял, но надеюсь, что соблюдает. А в тот день, когда случилось несчастье, он тоже охотился?
– Да, с утра ушел. А вернулся уже после обеда. Усталый вернулся, голодный, но довольный. Тут на него все эти новости и обрушились…
– Довольный – значит, добыча хорошая была?
– Да, двух фазанов принес и трех куропаток.
– А он что же, без собаки охотится?
– Да, собаки у него нет. Но ничего, можно и так обходиться. Надо только точно заметить, где птица упала.
– Так, теперь я тебя про другое спрошу. Скажи, а куда выходит окно твоей кухни?
– Я не понял…
– Я хочу спросить – в твоей кухне есть окно. Так вот, куда оно выходит: сзади дома, в парк, или в торце?