— Я так понимаю, он обладает толикой магической силы? — Северин бросил в стакан лед и налил себе виски. Затем открыл для меня шампанское, при этом я неотрывно следила за его ловкими пальцами, удерживающими пробку. Он налил мне в бокал шипящего напитка и протянул. Я потянулась к фужеру и на короткий миг наши пальцы прикоснулись. Северин легко погладил мою руку, передавая мне бокал и от этого прикосновения по моей коже пробежала дрожь. Я поспешно отвела глаза и пригубила шампанское.
— Да, — я вздохнула, — К сожалению, у нас с Рупертом один уровень, — призналась я и повернулась лицом к стене, на которой раскинулась огромная карта нашего королевства и прилегающие к нему земли. Принц проследил за моим взглядом. Вероятно, подумала я, странные ощущения от его мимолетного прикосновения были только у меня. Возможно я просто переволновалась?
— Прекрасная карта, — сказал он.
— Очень старая и… — согласилась я, — Очень подробная, как говорят, — я подошла ближе к изображению, взглянула на нарисованные горы, тянущиеся на севере, затем на несколько небольших поселений, отмеченных художником маленькими домишками у линии, обозначавшей дороги.
— Вторая такая же висит в кабинете короля, — сказал Северин.
Я обернулась к нему.
— Вы наверняка удивитесь, — произнесла я, — Но я никогда не бывали нигде, кроме столицы. А вы?
Северин лениво встал. Я с удивлением отметила то, как он легко двигался. И как только раньше я этого не заметила?
— Да, я бывал во всех частях нашей огромной империи. Когда-то в детстве, еще с отцом, — он встал рядом со мной, держа в руках стакан с виски, — Он думал таким образом приобщить меня к интересам империи.
Я хотела было задать принцу вопрос, вертевшийся на моем языке, поинтересоваться, почему он отказался от короны в пользу брата, но вовремя проглотила слова, так и не сорвавшиеся с губ. Я снова вернулась к карте.
— Вот здесь, — я приподнялась на носки и ткнула пальцем в темное пятно, никак не обозначенное на карте, располагающееся далеко за границами страны, — Мне всегда было интересно, почему тот, кто создал эту карту забыл обозначить эту область, — я повернулась к Северину, — Вы знаете, что находится там?
Мужчина как-то странно посмотрел на меня.
— Гиблые земли, — сказал он, после минутного молчания, — Это все, что нужно вам знать.
Я вопросительно изогнула бровь и отошла к креслу. Медленно села. Северин приблизился ко мне и опустился рядом на одно колено.
— Извините, миледи, — произнес он, ставя стакан на ковер у кресла, — Возможно, я покажусь вам грубым и навязчивым, но мое любопытство слишком велико. Вы позволите мне провести с вами один маленький эксперимент.
Моя спина напряглась. Карта и неизведанные земли были тот час забыты.
— Что еще за эксперимент? — спросила я.
— Я хочу понять, почему у вас такой низкий потенциал, особенно на фоне ваших родителей, — он поставил стакан на пол, — Вы не против? — он протянул ко мне руки. Я несколько мгновений колебалась, а потом вложила свои ладони в его и в тот же миг почувствовала странное тепло, вливающееся в мое тело через это прикосновение. Кончики пальцев покалывало, словно через кожу пропустили небольшой заряд и кажется, принц почувствовал нечто подобное, потому что его взгляд, спокойный до сих пор изменился. Он вскинул голову в его глазах скользило удивление. Северин пристально посмотрел мне в глаза, и я внезапно поняла, что не могу отвести взгляда. Он словно загипнотизировал меня. Я почувствовала себя кроликом, сидящим перед удавом. Но как не странно, страха не было. Его глаза словно говорили, доверься мне. Они стали черными, как мертвые воды проклятого озера и обволакивали, манили погрузится в их бесконечную тьму. В груди стало тесно, я едва дышала. Все внутри меня противилось этому проникновению. Я чувствовала, как его разум проникает в мою голову. В тот же момент во мне вспыхнул какой-то протест. Я со злостью вырвала свои руки и вскочила, тяжело дыша, словно после долгого бега.
— Что это было? — спросила я возмущенно.
Северин взял стакан и поднялся рядом, возвышаясь надо мной.
— Интересно, — сказал он, — Вы позволите, я присяду, — и, не дождавшись утвердительно ответа, сел в соседнее кресло.
— Что такого интересного? — злость во мне стала постепенно уступать. Дыхание постепенно выровнялось.