— Мне не нравится его тяга к старине, — я посмотрела на распахивающиеся перед нами кованые ворота. Мы выехали на дорогу, — Нет, конечно, старинные платья, балы и прочее это невероятно романтично…в умеренном количестве, но жить подобным образом мне не нравится. Особенно когда вокруг столько всего интересного, Интернет, кинотеатры…
— Но мы же не люди, — мягко поправил меня Эдвард, и на мгновение, оторвавшись от дороги, повернул ко мне лицо, — Наш мир совсем иной и то, что нам позволено переходить из одного мира в другой еще не значит, что стоит забывать, откуда мы и что мы из себя представляем. Нам позволяется многое, да и живем мы дольше. Нет таких проблем, как нехватка средств, ну, по крайней мере подданные не голодают…
Я хмыкнула.
— Здесь хорошо живут только те, кто принадлежит к знати. Что ты знаешь о том, голодают ли где-то в деревнях, расположенных далеко за пределами этих земель. На окраинах, в глубинке?
Эдвард нахмурил брови.
— Я состою в совете, неужели, ты думаешь, я не знал бы…
— Тогда поинтересуйся у моего отца, — сказала я, — Он тебя немного охладит от этой уверенности, что вокруг все благополучно.
Грэшем замолчал, уставившись на дорогу, и хранил молчание вплоть до того момента, когда мы подъехали к Черному озеру. Он остановил машину и, открыв дверцу, выбрался наружу. Я удивленно приподняла брови, но все же последовала за ним. Когда я выбралась из авто, Эдвард уже стоял у самой кромки воды, пристально вглядываясь вдаль. Я отвела от него взгляд, покосилась на мост, уходящий в туман. Место перехода в мир людей. Холодный ветер долетел с озера, я поежилась, передернув обнаженными плечами.
— Эдвард, — позвала я. От вида темной поверхности водоема меня начало мутить. Черное озеро было мертво. В нем не водилась рыба, птицы никогда не садились на его поверхность, даже трава не росла вокруг его берегов. Мне всегда было не по себе, когда я оказывалась в этом месте. Говорили, что у этого озера нет дна и все, что попадет в его мрачные глубины, исчезает навсегда.
— Эдвард, поехали, — позвала я. Он вздрогнул и резко повернулся ко мне. Я увидела, как по его лицу скользнула какая-то тень, но вот он улыбнулся и встряхнул головой, словно сбрасывая оцепенения.
— Что ты там делал? — спросила я, когда мы вернулись в машину и заехали на мост.
— Смотрел.
— И куда, если не секрет?
— На противоположный берег, — ответил он, и мы въехали в туман. Прошло несколько секунд, и машина вырвалась из молочного плена. Мы выехали на оживленную трассу, влившись в поток автомобилей. До конца моста оставалось несколько метров. Эдвард перестроился на другую линию и свернул на дорогу, ведущую в пригород. Через двадцать минут езды мы выехали на широкую улицу, застроенную небольшими коттеджами. Вдали показался мой домик с аккуратно выстриженным газоном и маленьким Жуком, припаркованным на дорожке перед гаражом. Эдвард остановился на обочине, и я выскочила из машины.
— Тебя ждать? — спросил он.
— Нет, я поеду на своем жучке, — я захлопнула дверцу и склонилась над открытым окошком автомобиля.
— Встретимся в пабе, — предложила я.
— Может, мне за тобой заехать?
Я покачала головой и, махнув ему на прощание, зашагала по дорожке к дому. За спиной завизжали колеса. Эдвард рванул с места и умчался в город. Я ступила на крыльцо. Под ноги мне тут же прыгнула тощая серая кошка.
— Марта, — я нагнулась, чтобы погладить ее, и заодно достать из-под порога ключ.
Кошка попала ко мне совсем недавно. Я нашла это до неприличия тощее создание возле мусорного бака. Пожалела, взяла к себе в дом. За неделю, что она прожила у меня, на ее ребрах наросло немного мяса, и шерстка стала не такая бесцветная. Марта так и осталась жить в моем доме, а вот теперь выскочила встречать меня, едва заслышав шаги. Вообще-то, я всегда хотела завести себе собаку, но все никак не получалось, а теперь вот, обзавелась Мартой.
— Как тут без меня, все тихо? — спросила я кошку и вставила в замочную скважину ключ. Провернув, услышала щелчок. Я толкнула дверь и вошла в прихожую. Нажала на выключатель на стене и под потолком зажглась люстра.
— Проголодалась? — спросила я Марту. Кошка подошла к моим ногам и начала об них тереться. Я улыбнулась и поспешила на кухню. Марта засеменила следом, что-то мурлыча в предвкушении ужина.