Наконец не выдержав, Вовик собрав весь сарказм, какой у него только был, поинтересовался у своей новоиспеченной супруги:
— Послушай любимая, кто этот разноцветный петух?
— Это не петух, любимый! — ласково пропела в ответ Крошка. — Это капитан Жопрей, служащий у герцога Бульдожского. Он вербовщик, занимается набором новобранцев в армию нашего славного герцога, который сейчас воюет против Муравского герцога. Петушком же, совсем скоро, будешь петь ты!
— Не понял? — тупо воззрился на нее законный супруг, с которого, под влиянием ее слов, частично слетел хмель.
— Как бы тебе объяснить потактичней? — рассмеялась Крошка. — На днях, наш добрый герцог издал указ, согласно которому каждая семья, проживающая в его землях, обязана поставить одного новобранца для участия в войне, которую он ведет. Папа предлагал капитану Жопрею большие деньги, чтобы тот прошел мимо нашего хутора. Но капитан отказался. Мы уже думали, что Типу и Топу придется тянуть жребий, кому из них идти в солдаты. Но тут очень кстати появился ты, любимый!
— Чего, чего? — привстал с места Вовик, до которого постепенно начал доходить смысл услышанного. — Ты хочешь сказать, что меня заставили взять тебя в жены единственно для того чтобы…
— Правильно, откосить от армии Типа и Топа! — радостно захлопала в ладоши Крошка. — Теперь ты член нашей семьи и отправишься в армию нашего храброго герцога, чтобы принять участие в кровопролитной войне!
— Какая еще нахрен война? — взвыл в голос Вовик. — Не пойду я ни на какую войну!
— Пойдешь как миленький! — радостно заверил его Хорик Круглый. — Капитан Жопрей можете забирать моего зятя, теперь он ваш!
— Честь имею, господин Хорик! Благодарю за угощение! С вами приятно было иметь дело! — капитан Жопрей поднялся из-за стола. — А ты парень, как там тебя зовут, Лотар? Так вот Лотар, добро пожаловать на войну!
Вовик с отвисшей челюстью безропотно позволил капитану вывести себя из-за свадебного стола. Его в очередной раз развели, как самого последнего лоха! От осознания этого факта ему стало совсем тошно. Понурив голову, он брел вслед за бравым капитаном.
— Да милый, я не буду иметь ничего против, если ты вдруг героически сложишь голову на поле брани и сделаешь меня безутешной вдовой! — весело пропела ему вслед Крошка. — А сегодня я на радостях, что наконец избавилась от тебя, хорошенько напьюсь! И, кстати, по твоему совету, нынче я приглашу к себе в спальню обоих братцев, а также папеньку и устрою себе незабываемую брачную ночь!
— Сука! — мрачно констатировал Вовик, за что тут же получил крепкую затрещину от капитана Жопрея.
— А ну, прекратить разговорчики в строю, солдат!
– 7 –
Едва Вовик попал в новобранцы, события сразу же начали развиваться с непостижимой скоростью. Вместе с другими молодыми, и не очень, людьми, оказавшимися на свои головы, подданными герцога Бульдожского он был доставлен в Трехпалый город. Там их разместили в казармах городского гарнизона. Для начала новобранцев построили на плацу, мощеным крупным булыжником и выкрикивая по списку, принялись формировать из них подразделения.
Краснолицый сержант в мятой кирасе трижды надсадно выкрикивал имя Лотар, прежде чем Вовик понял, что вызывают его, а не кого-то другого. За это он был награжден отеческой затрещиной, получив которую покатился по плацу, под издевательские смешки других рекрутов.
Отряд, в который был зачислен Вовик, насчитывал десять человек. Во главе его был поставлен старый седой сержант, с пушистыми усами, по имени Топрик. Построив вверенных его попечению новобранцев, в колонну по двое, сержант повел их в баню. На самом деле это не была никакая не баня. Просто в большой избе стояло несколько больших бочек, в которых плескалась ледяная вода, натасканная рекрутами, из колодца, расположенного неподалеку.
Будущим солдатам герцога было велено раздеться догола и хорошенько вымыться. Изымаемая при этом, одежда и обувь рекрутов складывалась в кучу, затем грузилась на повозку и отправлялась прямиком в лавку старьевщика. Взамен новоиспеченные воины получали обмундирование солдат армии герцога Бульдожского, установленного образца. Не сказать, чтобы форма была совсем уж с иголочки. Более того, она была изрядно поношена и пестрела заплатами.