– Дохлая, – разочарованно протянул Чер. – Давай-ка вытащим лист из воды.
– Нет, не дохлая, – возразил Виш. – Спит.
– Спит? – разъярился Чер. – Она дрыхнет, а мы тут ходим! А ну, тварь!..
Он с размаха ткнул гусеницу пикой. Раз, другой, третий. Гусеница чвакнула и отпустила лист.
Взвалив убитую гусеницу на плечи, Виш и Чер притащили её в расположение части.
– Вот видите, – сказал Вурч, когда они сбросили гусеницу к его ногам. – Они всё же появляются по ночам!
– Зато сонные, – пояснил Чер.
– Сонные? – Вурч задумался. Как использовать слабость гусениц? Всё же польза от ночных дежурств есть!
Наутро, не захотев отдыхать после ночной смены, Виш решил побродить по каменной гряде – там, где отыскали коконы. Не в надежде найти ещё один – при мысли о найденных он непроизвольно поёживался. Виш никак не мог понять: как гусеница, находясь внутри, обматывает себя паутиной? «Может, они обматывают друг друга? – предположил он. – А кто тогда обматывает последнюю?»
Понятнее было бы, если бы у гусеницы имелось подобие ветверуки, а в паутине-коконе – отверстие… Но ничего подобного не наблюдалось.
«Интересно, для чего они это делают? – подумал Виш. – Может, они так умирают? Чувствуют смерть, вот и плывут к нам? У них табу: не умирать дома. Ерунда какая!»
Виш рассердился сам на себя, перестал думать и сосредоточился на чернеющих щелях пещер.
«Вот из этой Клев и Ланд вытащили гусеницу… А здесь нашли коконы…»
Виш решил подняться вверх по гряде. Отсюда снова становилось видно море, но место находилось слишком далеко от воды, и устраивать здесь наблюдательный пост не стали: бессмысленно. Пока добежишь до моря, гусеницы успеют выбраться на берег. А на суше справиться с ними намного труднее.
Проходя мимо ничем не примечательной узкой щели, Виш остановился: из тёмного отверстия еле ощутимо веял ветерок. И этот ветерок был тёплый.
«Может, трещина рассекает всю гряду, а на противоположной стороне камни нагреваются под солнцем?» – предположил Виш.
Он сунул голову внутрь. В щели было темно. Темно и тихо. Никаких сквозных отверстий и отблесков солнца.
Едва глаза немного привыкли к темноте, Виш протиснулся в щель. Почти сразу от входа трещина расширялась небольшой пещерой.
Виш сделал шаг вперёд. Что-то чёрное, и, похоже, лохматое, лежало поодаль от входа.
Выставив перед собой пику, Виш осторожно прикоснулся к лежащему у стены предмету. Сердце билось отчаянно.
Предмет неожиданно легко стронулся с места, а продолжающий дуть из глубины пещеры ветерок подкатил его к ногам Виша. Это оказался сухой труп гусеницы.
Гусеница оказалась мумифицированной, высохшей. Много лет назад она заползла сюда, раненая, но не сумела окуклиться, сдохла и высохла.
Но не её запах приманил Виша в пещеру: мёртвая и сухая гусеница ничем не пахла. Запах поступал откуда-то снизу, из разверзающейся за трупом гусеницы расселины.
Виш осторожно подошёл к краю и заглянул вниз.
В кромешной темноте ничего не удавалось рассмотреть. И звуков оттуда не доносилось. А вот запах чувствовался. Странный, непонятный и… тревожащий. Причём тревожащий по-особому: он не был запахом опасности, но не был также и приятным запахом, подобно запаху селитры. Он был… странным – более точного определения Виш отыскать не смог.
Виш решил спуститься вниз, благо ширина расселины позволяла.
Медленно переступая по неровностям склона, цепляясь за трещины и выступы каменных стен, Виш принялся осторожно пробираться по наклонному ходу навстречу непонятному запаху. По пути он ненадолго останавливался и прислушивался: не шевельнётся ли что навстречу? Но пока всё было спокойно.
Под стопой захрустело. Не так, как хрустят высохшие ящеричные кости или сухой песок. Хруст тоже слышался непонятный. И каждый шаг, показалось Вишу, вызывал новые волны запахов. Запах струился из-под самых стоп!
Виш наклонился и пошарил ладонями по земле. Пальцы наткнулись на несколько камешков и толстый слой жирной пыли.
Один из камней на ощупь показался Вишу чуть крупнее других. Его-то Виш и взял с собой, предварительно понюхав и убедившись, что тот пахнет тем же странным запахом.
На поверхности Виш внимательно рассмотрел камень. Абсолютно чёрный, он, тем не менее, местами поблёскивал неровными сколами граней.
Принеся камень в казарму, Виш первым делом показал его Гачу: старый солдат знал многое. Может, ему встречались и подобные камни?
– Это горючий камень! – сказал Гач, едва взяв его в руки.
– Горючий? – удивился Виш.
– Да. Мне доводилось встречать такие, но… Болтают о них всякое, даже и не знаю, чему верить, и верить ли.