— Гель!.. Рюг!..
— Да, брат! Теперь мы тебя больше не покинем. Старейший позволил нам идти с ним и разыскать тебя.
— Старейший?.. — растерянно повторил Крек.
— Да, да, Старейший, — внезапно произнес за ним знакомый голос.
Крек быстро обернулся и увидел в двух шагах от себя Старейшего с громадной волчьей шкурой на плечах. Он надевал ее только тогда, когда собирался в далекое путешествие. Он был в полном вооружении, а лицо его было разрисовано белыми полосами, сделанными мелом, как полагается начальнику племени.
В руках старик держал свой жезл из резного рога северного оленя.
Крек преклонил колени.
— Старейший! — сказал он. — Ты не покинул меня… Благодарю тебя!
— Помнишь, Крек, ты не оставил своего престарелого наставника на берегу реки, когда на нас надвигались ужасные чудовища. Я вспомнил это и, видишь, я здесь. Я навсегда покинул пещеру. Я никогда не расстанусь с тобой и с этими двумя храбрецами — Гелем и Рюгом, — они упросили меня взять их с собой.
— Но что это? — продолжал старик, глядя на мертвого зверя, распростертого у корней ели. — Неужели ты убил его?
Сопровождаемый Гелем и Рюгом, он приблизился к рыси, лежавшей на земле.
Пока Крек рассказывал о ночной битве, а Рюг-большеухий внимательно слушал, Гель вытаскивал из лыковых плетушек пищу для утренней трапезы.
Когда Крек кончил свой рассказ, все принялись за еду.
— Сегодня вечером, — сказал ему старик, — тебе не придется, как птице, забираться на ветку из страха перед дикими зверями. На ужин у нас будет жареное мясо. Я унес с собой «огненные палки». В пещере огонь долго еще не погаснет. А мы каждый вечер станем зажигать огонь и по очереди будем спать на земле под его надежной охраной.
После завтрака старик помог Креку снять шкуру с убитой рыси. Затем все двинулись в путь, в далекий и неведомый мир. Старик шел размеренным твердым шагом, а дети — легко и весело.
Первый день прошел для четырех друзей мирно, без всяких приключений, если не считать погони за маленькой лисицей; ее кровь охотники выпили на одной из остановок.
Глава 8
В неведомый мир
За первыми днями пути последовало еще много других дней, то пасмурных и дождливых, то светлых от падающего снега; но солнце показывалось редко. Старейший с внуками все продолжал идти через леса, равнины, горы, в сторону полуденного солнца.
Ни один день не проходил без того, чтобы Крек не получил от Старейшего или братьев какого-нибудь полезного урока.
Он научился распознавать крики, пение, свист, рычание, — словом, все голоса земли и живых существ, ее населяющих.
Природа была для него чудесной школой, а строгими учителями — нужда и лишения и иногда долголетний опыт Старейшего.
Крек узнал всякие хитрости и уловки, которые применяются на охоте за разными животными; научился ставить западни, осторожно обходить зверя, угадывать, в какую сторону кинется испуганное животное.
Он был моложе своих братьев, но бегал, прыгал, лазил, плавал и нырял гораздо лучше их.
Еле заметные следы животных, самые легкие царапины маленьких когтей где-нибудь на коре дерева никогда не ускользали от его острого взгляда.
Он умел подстеречь и схватить рыбу так же ловко, как Гель; слух теперь у него был не хуже, чем у Рюга, а обоняние так остро, что он издали мог предсказать, какое животное приближается к ним.
Но Крек никогда не кичился своим превосходством, не хвастался своими знаниями. Он всегда был готов учиться и внимательно слушался каждого слова Старейшего.
Это был все тот же скромный и терпеливый мальчик. Он по-прежнему восхищался старшими братьями и глубоко почитал своего учителя. Правда, иногда Креку казалось, что старик ошибается, но это не могло поколебать уважения мальчика к престарелому наставнику.
Путешествие затягивалось, а погода становилась все хуже и хуже. Зима была не за горами.
Старик уже не раз подумывал о том, что было бы благоразумнее выждать наступления более теплых дней в каком-нибудь сносном жилище.
Но где найти жилье?
Построить хижину из ветвей, обложить ее толстым слоем земли? Но такая хижина не могла защитить путника от осенних дождей и свирепых зимних ветров.
И Старейший, невзирая на суровую погоду, все еще продолжал двигаться вперед. Ему хотелось найти какое-нибудь подходящее убежище на зиму.
Но путь наших странников пролегал по равнине, где трудно было отыскать что-нибудь подходящее.
Как-то раз они попробовали устроиться на ночлег в большой яме в лесу; это было заброшенное логовище какого-то животного.
Но в ту же ночь прошел сильный дождь, и воды соседнего болота внезапно разлились по равнине, затопив берлогу, только что превращенную в человеческое жилье.
Путешественники едва не утонули, захваченные водой во время сна. Чуть ли не вплавь спаслись они из этого негостеприимного убежища и бежали на равнину. Здесь провели они остаток ночи под проливным дождем и яростным ветром.
Но судьба наконец сжалилась над нашими странниками.
Однажды охотники преследовали какую-то дичь. Пробегая мимо невысокого холма, густо поросшего деревьями, Рюг заметил, что южный склон его круто обрывается к бурному ручью, протекавшему внизу. В обрыве зияла какая-то черная дыра, наполовину покрытая вьющимися растениями.
Рюг тотчас направился к ней, обошел ее со всех сторон и внимательно осмотрел снаружи. Обрыв был сложен из пластов какого-то сероватого камня. Кое-где плиты обломились и лежали грудами, кое-где нависли над самой водой, образуя обширные навесы.
В одном месте, черная дыра, откуда бежал маленький ручеек, вела далеко вглубь обрыва. У входа Рюг заметил огромную кучу слежавшегося мусора и несколько обугленных, полусгнивших коряг.
«Наверное, здесь когда-то жили люди», — подумал Рюг.
И сейчас же прибавил:
«И люди будут жить здесь. Нам нужно как раз такое убежище. Здесь мы найдем защиту от дождей и снега».
Он обошел холм, чтобы убедиться, нет ли где-нибудь другого хода в таинственное подземелье. Но поиски его были напрасны: темное отверстие под обрывом, загороженное сеткой вьющихся растений, было единственным входом в пещеру.
Рюг осторожно раздвинул лианы и терновник, закрывавшие отверстие, и отважился заглянуть вглубь.
— Очень темно, — проговорил он, — но зато тихо.
Рюг пригнулся и, держа копье наготове, полез в подземелье.
Прошло несколько секунд, как юноша скрылся под камнями. Вдруг из пещеры послышался неясный треск, затем пронзительные крики и удары.
Еще мгновение — и в отверстии пещеры показался Рюг, запыхавшийся, забрызганный кровью, с обломком копья в руке; он перевел дух и со всех ног бросился бежать к тому месту, где мог находиться Старейший.
Между тем старик и мальчики начали уже тревожиться за Рюга.
Когда юноша подбежал к своим друзьям, он не сел, а упал на землю; он молчал и дрожал всем телом.
Старик и дети смотрели на него с удивлением.
— Что случилось, Рюг? — спросил Старейший. — Откуда эта кровь? У тебя оружие сломано! Что произошло?
— Люди… люди… — бормотал Рюг, мало-помалу начавший дышать спокойнее.
— Люди! Где? — вскричали охотники.
— Вон там, в подземелье. Они напали на меня в темноте. Я сражался во мраке, но мое копье сломалось, и я бежал. Надо было предупредить вас об опасности и помешать вам попасть к ним в засаду. Сколько я их убил! Сколько я их убил! Много, очень много! Но их осталось еще больше.
Охотники все время прерывали рассказчика восклицаниями. Эта весть поразила их. Они были храбры, но и самые храбрые воины при вести о близкой битве становятся серьезными.
— Вставайте, — приказал Старейший. — Берите оружие. Идем навстречу врагу. Но почему они не преследовали тебя?
Мирные путешественники сразу превратились в воинов и в строгом боевом порядке двинулись к пещере.