— Дети мои, — сказал он, — я рад, что мы встретили людей, которые — я признаюсь в этом без стыда — знают куда больше, чем старейшины нашей пещеры, и чем я сам. Учитесь у них. Вы молоды, и скоро научитесь всему, что знают эти люди. Они изобрели много хороших вещей и живется им в этой мирной стране гораздо легче, чем нам в наших лесах. А мне в мои годы уже трудно переучиваться, хотя мне нравится все, что я вижу здесь.
— Старейший, — сказал Крек, — я видел, как они просверливают в топорах дыры для крепких деревянных рукояток. Для этого нужны костяная палка, песок и вода. На топор они насыпают мелкий песок, поливают его водой, затем с силой надавливают на него костяной палочкой и начинают вращать. Все время они подсыпают песок и подливают воду. Сначала получается маленькая впадина, потом она становится все глубже и глубже и наконец превращается в дыру. Но как упорно и долго приходится им работать!
Старейший похвалил Крека за наблюдательность.
Первая ночь на озере прошла спокойно. С тех пор как путники оставили родную пещеру, впервые ни грозный рев животных, ни крики ночных птиц не прерывали их сна. Тихий плеск воды о сваи, казалось, убаюкивал их.
На другой день путники проснулись бодрыми и веселыми. Выйдя на мостки, соединявшие деревню с берегом, они увидели, что обитатели хижин давно уже встали и принялись за работу. Женщины жарили рыбу и мясо на очагах. Эти очаги были сложены из плоских камней, скрепленных илом, который под влиянием жара обратился в камень.
Быть может, именно вид этого обожженного ила и внушил позднее первобытным людям мысль лепить из него сосуды наподобие плетушек из коры и обжигать их на огне.
Старейший объяснил детям, что благодаря камню и илу деревянный помост не может загореться.
— Признаюсь, — сказал он, — я вначале боялся, как бы в поселке не вспыхнул пожар и не погубил хижин. Но чудесные очаги из камней и ила отлично предохраняют поселок от пожара.
Внезапно громкие и хриплые звуки прервали этот разговор. Старейший быстро оглянулся: дети из поселка изо всех сил дудели в большие раковины. На их призыв работники, рассеянные по берегу и на лодках, стали собираться к хижинам. Настал час еды. Через несколько минут все собрались около очага и, среди глубокого молчания, вожди начали раздавать пищу.
Некоторое время слышалось только шумное чавканье и изредка — громкая икота.
С наслаждением уплетая маленьких мясистых рыбок с красными точками на спине, Крек вдруг заметил, скорей с изумлением, чем с испугом, неподалеку от очага двух зверьков с острыми ушами и длинным хвостом.
Зверьки сидели неподалеку от людей и жадно смотрели на мясо.
Животные, казалось, были готовы кинуться на людей, но никто не обращал на них внимания. Это удивило Крека, он тотчас встал, молча схватил свою палицу и собрался храбро напасть на зверьков. Но вождь племени догадался о намерении мальчика, сделал ему знак положить оружие и снова приняться за еду.
Вождь тут же кинул несколько костей животным, и те жадно накинулись на эту скудную подачку и ворча оспаривали ее друг у друга.
Старейший удивился не меньше Крека, но вождь объяснил им, что эти зверьки давно уже привыкли жить около людей.
Несколько лет тому назад, в холодное зимнее время, зверьки эти вышли из лесу и бродили возле лагеря. Должно быть, их мучил голод. Однажды кто-то бросил в них костью. Но зверьки не испугались, а принялись глодать ее. Так продолжалось несколько дней подряд.
— Животные, — добавил начальник, — поняли, что их не убьют, что возле людей можно полакомиться костью, и остались здесь жить. Когда охотники преследуют оленя или какую-нибудь другую дичь, они бегут вперед и кружатся около добычи, подгоняя ее к охотникам. Поэтому мы не стали их убивать.
Старейший долго и с восхищением разглядывал зверьков, подружившихся с человеком. Он и не подозревал, что позже потомки этих зверей утратят дикий нрав и станут нашими верными помощниками и товарищами — собаками…
Покончив с едой, все улеглись спать. Но отдых длился недолго, вскоре все с новыми силами принялись за работу. Несколько охотников вместе с зверьками отправились в лес. С ними ушли Гель, Рюг и Крек. Оставшиеся принялись крепить сваи; женщины и дети скоблили шкуры, натирали их мокрым песком и жиром, чтобы сделать их мягкими и легкими.
Старейший и начальник поселка уселись возле очага и принялись изготовлять наконечники для стрел. Это были превосходные мастера. Из небольших кусочков кремня они выделывали тонкие и гладкие острия.
Стрелы с такими остриями могли тяжело поранить даже огромного лося и зубра.
Если вы будете в музее, остановитесь возле коллекции оружия каменного века и поглядите на нее внимательно.
Сколько терпения, упорства, мастерства нужно было затратить, чтобы превратить кусок бесформенного камня в гладко отшлифованный тонкий наконечник стрелы или тяжелый молоток.
У первобытных мастеров не было ни наших инструментов, ни наших станков, и все же они умели изготовлять те совершенные вещи, которыми мы любуемся теперь.
В то время как оба старика работали на помосте свайного поселка, Крек бродил по лесной чаще. Вдруг он услышало звук, словно кто-то раскусывает орех; треск шел с верхушки дерева. Быть может это щелкал орехи какой-нибудь грызун? Крек присел за высокие сухие папоротники, чтобы скрыться от глаз животного и взглянул вверх.
Мальчик изумился, когда на верхушке дерева он увидел не грызуна, а ноги какого-то человеческого существа!
Крек бесшумно, словно змея, зарылся в траву и, чуть дыша, стал выжидать, поглядывая на верхушку дерева.
Существо, щелкавшее орехи, с увлечением продолжало свое занятие. Это, видимо, и помешало ему расслышать шелест травы, раздвигаемой Креком. Наконец, оборвав все орехи на дереве, человек решился спуститься на землю.
Он проделал это бесшумно и очень ловко; у подножия дерева он перевел дух и скользнул в чащу.
Он так и не заметил, не почуял молодого охотника.
Но Крек успел его рассмотреть. Этот человек не походил ни на одного из жителей поселка, с которыми Крек успел познакомиться.
Лицо у него было волосатое, а шею охватывало ожерелье из когтей медведя.
Кто же был этот незнакомец?
Крек вздохнул свободно после ухода человека с ожерельем, он был доволен, что отделался так просто. В первую минуту Крек хотел бежать в поселок, но, подумав, решил сначала выяснить, куда направился незнакомый охотник.
Крек кинулся вслед за незнакомцем. Мальчик быстро настиг его, и, припав к земле, пополз за ним так близко, что видел как медленно поднималась трава, примятая его ногами.
Запах тины и водяных растений, сначала едва заметный, потом все более и более острый, возвестил Креку, что они приближаются к берегу озера. И он не ошибся. Скоро к шелесту листьев и ветвей присоединился и плеск воды. Между деревьями и растениями падали полосы света, они становились все ярче и ярче.
У опушки леса Крек остановился. Он увидел, что незнакомец, ничуть не скрываясь, смело прошел по пустынному отлогому берегу и направился в чащу огромного тростника, окаймлявшего озеро. Пока он шел по берегу, над тростником внезапно появились черноволосые головы.
Крек пересчитал их, или, вернее, поднял по пальцу на каждую голову (доисторические мальчики не умели считать), и увидел, что черноволосых было столько, сколько у него пальцев на двух руках и еще один палец на ноге.
Крек очень хорошо рассмотрел незнакомцев и теперь не сомневался: эти люди не были жителями поселка на воде.
Он решил поскорее предупредить своих товарищей: ведь притаившиеся в камышах люди могли быть врагами. Крек немедля пустился в обратный путь. Он бежал по лесу уверенно, как хорошая охотничья собака, и осторожно, как опытный лесной бродяга.
Он скоро отыскал охотников из поселка. Это было как раз вовремя, Гель и Рюг уже беспокоились, не зная, почему опаздывает брат. Они просили товарищей подождать хотя бы еще немного.