Костер пылал и днем и ночью. Все наелись до отвала, так что у многих даже начал болеть живот. Сам вождь разбивал кости и подавал их Копчему, чтобы тот мог полакомиться мозгом. А Копчем передавал их Бельчонку.
Ветер разносил далеко вокруг запах жареного мяса. Со всех сторон, задрав носы, сбегались голодные волки. Здесь им наверняка что-нибудь перепадет.
Большое сражение
Дни пиршества приближались к концу. Охотников невозможно было узнать — так они все поправились. У некоторых даже живот появился. А на кого стали похожи женщины, как они растолстели! Лица у всех лоснились от жира, при ходьбе они покачивались, и стоило немного ускорить шаг — начинали задыхаться. Дети резвились и катались, словно маленькие шары. На мясо уже никто не мог смотреть, ели только кислые и горькие травы, листья и щавель.
Сушеного и копченого мяса заготовили целые груды. Охотники лениво перекладывали запасы с одного места в другое, пытаясь уберечь от лисиц, волков и росомах.
Необычное оживление царило в становище. По поселку, оглушая его обитателей, разносился громкий свист. Это ребята наделали свистулек. А ведь это все выдумка Бельчонка и Копчема. Извлекли остатки мозга из полых костей, подули в отверстие, и раздался свист. Это было занятно. Теперь уже свистели все до изнеможения. Испробовали, все ли кости свистят, оказалось — только полые. В свистульках продырявили отверстия и устроили шумное шествие вокруг хижин.
Но всему приходит конец. Кончились и благодатные дни отдыха. В один прекрасный день, когда людям меньше всего хотелось сниматься с насиженного места, Крепыш приказал готовиться к дальней дороге.
Племя вернулось к бурливой Бечве, где оно уже однажды побывало. Все были веселы, полны надежд. Недалеко от реки следопыты обнаружили следы мамонтов. Если бы встретить хоть одного!
Однако дальний путь — это не только надежды. Он полон опасностей и неожиданностей.
На другой день Сова и двое его приятелей — Копчем и Бельчонок, — идя, как всегда впереди племени, обнаружили на дороге множество следов. Какое-то племя шло впереди вверх по Бечве. Следы были совсем свежие — незнакомцы не могли уйти далеко.
Мальчики тотчас вернулись к своим.
Крепыш призадумался. Соседство чужих охотников всегда неприятно. Того и гляди, произойдет стычка, а в данный момент она совсем нежелательна.
И группа Совы снова отправилась на разведку. К ней присоединились двое опытных охотников.
Сова с мальчишками решили обойти незнакомцев. Они пробирались сквозь низкие заросли, стараясь ничем не выдать себя.
Ребята услышали шумный разговор раньше, чем ожидали. И тут же увидели чужаков.
Затаив дыхание, напрягая слух, наблюдали они сквозь ветки за ничего не подозревающими людьми.
Те явно что-то затевали. Они перебегали с места на место, хватались за оружие. Было похоже, что они готовились к нападению на мамонтов или зубров.
Особенно интересен был охотник с пером в волосах. Копчем чуть не вскрикнул, узнав в нем того самого вождя племени, где он побывал в плену. Вот этот, кажется, Уминк, а тот, возвышающийся над всеми, конечно же, вождь Нунук; его перо так и раскачивается угрожающе из стороны в сторону.
Сова тоже узнал их: ведь только недавно они забрали у их племени всю добычу — жирных оленей.
Да, эта встреча была не из приятных! Необходимо было немедленно предупредить Крепыша. Приказав мальчишкам хорошо укрыться и не спускать глаз с пришельцев, Сова отполз в сторону, а потом припустил к своим. Так мог бежать только голодный волк, преследуя раненого оленя.
Чужое племя — это то самое, которое отняло у них добычу. Охваченные гневом, люди потрясали оружием, ударяли им о землю и посылали проклятия в адрес похитителей.
— А ну-ка, пойдем взглянем на этих храбрецов! — Задира так и кипел от негодования, размахивая тяжелой дубинкой. — Может, разомнемся немного…
К нему присоединились и другие охотники. Всем давно наскучило безделье и хотелось испытать свою силу.
Напрасно Крепыш и Космач призывали их к благоразумию.
— Нас мало — их много! — напомнил Сын Мамонта.
Но никто не обратил на него внимания.
Боевой пыл охватил охотников, и удерживать их было бесполезно. Только женщины и дети остались в становище.
Сова шел впереди, остальные тихо следовали за ним. На пол-пути им повстречался Копчем.
— Они сражаются! — выдохнул мальчик и спрятался за спины охотников.
— С кем? — вскричали все разом.
— С каким-то другим племенем! Это племя Нунука напало на чужое становище. Вон там, под той скалой!
— Вперед! — выкрикнули охотники, охваченные жаждой мести.
Вскоре до них донесся шум сражения. Гортанные выкрики перемешивались со стонами раненых, рев сражающихся несся над равниной.
С воинственными криками охотники ринулись к месту сражения, где кипел жестокий бой. Местное племя отчаянно отбивалось от пришельцев, в волосах которых раскачивались длинные перья, а лица были разрисованы желтой краской.
Неожиданное вмешательство совсем нового племени вызвало большое смятение у обеих сражающихся сторон. Но когда Волчий Коготь, Космач, Задира, Крепыш, Укмас, Джган, Заяц, Сын Мамонта и другие начали наносить удары охотникам с перьями в волосах, обороняющиеся с ликованием приняли неожиданную помощь, и схватка закипела с новой силой.
Охотники с перьями совсем растерялись. Кольцо вокруг них сжималось, и они вынуждены были трусливо бежать. Объединившиеся племена победителей гнали их до самой Бечвы, посылая им вслед камни и громкие ругательства. Потом все вместе вернулись на поле боя. Говорили они на разных языках, но радость общей победы сделала понятным язык жестов.
Местные жители принесли дары своим освободителям и угощали их как могли. Они приносили из своих хижин шкуры, драгоценные кремневые камни, оружие и все это складывали к ногам Крепыша, прекрасно понимая, что без помощи его охотников им никогда не удалось бы победить могущественное племя Нунука.
Многие защитники становища погибли в этой неравной схватке. Тела погибших мужчины перенесли к скале и подолгу причитали над каждым, восхваляя его славные подвиги и проклиная его врагов. Больше всего они плакали над телом вождя. Они окружили его, вложили ему в руки топор и, кивая в такт головами, затянули протяжную песню без слов.
Женщины занялись ранеными. Они прикладывали к их ранам разжеванные листья подорожника, обматывали большими, прохладными листьями и перевязывали ремешками из древесной коры. Даже тяжелораненые не жаловались, они переносили боль стойко, вверяя себя судьбе. Кто останется жить — хорошо, снова будет ходить на охоту, кто не выдержит — что ж, таков закон суровой жизни охотников.
Вечером разложили большой костер. Все, кто принимал участие в сражении, по очереди рассказывали о своих подвигах, и слушающие громкими одобрительными криками выражали им свою похвалу и восхищение. Подвиги особенно отличившихся в бою разыгрывали в лицах, стараясь точно воспроизводить движения и мимику.
На другой день хоронили восемь погибших воинов. Это были рослые мужчины. Погибли они в честном бою, и покинувшие их души носились теперь над их неподвижными телами. Умершие просто спали, они навсегда уснули долгим, непробудным сном.
Рядом с погибшими воинами положили двенадцать убитых женщин и детей. Нападавшие не щадили никого. Двадцать погибших, почти половина племени, — печальный результат жестокого боя двух охотничьих племен.
Прежде чем ров был засыпан, к нему приблизилась женщина и посыпала тело убитого ребенка украшениями и игрушками. Все приносили к могиле мелкие камешки, мамонтовые кости и множество всяких предметов. Скоро тела погибших скрылись под этими приношениями. Наконец могила была обмазана глиной[11].
Под отвесным склоном холма, одиноко поднимающегося над Бечвой, выросла могила.
Ночью ее посетила дерзкая лисица; она начала разгребать землю и так увлеклась, что даже не услышала тихих шагов стража.
11
Такая общая могила была обнаружена в 1891 году в Пршедмости, у Пршерова на месте стоянки охотников на мамонтов.