— Алексей Фёдорович, вы арестованы, — сказал он, подходя ещё ближе, — по обвинению в государственной измене и покушению на государя-императора.
Князь Меньшиков словно постарел десяток лет, поскольку прозвучавшее грозило только одним — смертной казнью.
— У тебя обеспокоенный вид ничтожный, — заговорил стоящий рядом подросток, обращаясь к нему, — я вижу нити судьбы, никто из присутствующих неровня Тёмному Лорду.
Понимая, что терять ему и правда нечего больше, князь расправил плечи и спокойно посмотрев на Оболенского, ответил.
— Я отказываюсь.
Тот побелел и показал рукой на них гвардейцам. Тут же со всех сторон в нарушителей спокойствия полетели ледяные болты, фаерболы, молнии, водяные бичи и камни, всё то многообразие волшбы, чем владели одарённые императорской гвардии, куда брали дворян только после преодоления ими ступени Адепта и конечно же такой слитной атаки множества одарённых он, находясь в статусе Магистра не смог бы выдержать, вот только их обоих не коснулось ни одно из заклинаний. Воздух вокруг стонал и переливался буйством красок, поскольку все выпущенные заклинания разбивались о невидимый щит, а уже через минуту начали взрываться головы тех, кто стоял к ним ближе всего. Первому конечно досталось князю, его тело покачавшись секунду без основной части тела, упало грудью вперёд.
Обстрел тут же прекратился и испуганные гвардейцы отступили вглубь зала, не понимая, что происходит.
— Если бы ты освободил тело Владыки Страха, раб, то уже сегодня мог лизать ноги новому императору, — подросток снял с себя очки и брезгливо отбросил их в сторону, посмотрев на князя чёрными словно ночь глазами, — к сожалению, тебе не хватило смелости, поэтому пожинай результаты своей трусости.
Князь Меньшиков только сейчас понял, какую сделку он заключил и с кем, а главное, несмотря на происходящее, понял, что наоборот может похвалить себя за предусмотрительность, ведь ему хватило духа настоять на том, чтобы не убрать защиту и не освободить страшного пленника в его настоящем теле. Если его сил хватало творить подобное, не находясь здесь лично, то какие же силы были ему подвластны, будь он свободен?
Пока князь раздумывал над своими действиями, в зале появился сам император, одетый в доспехи и с мечом Истины в руках. Его сопровождали четверо Абсолютов, а также десяток Магистров, держа над ним защиту. По лицу юного императора было видно, как его душит ненависть к князю и он готов его разорвать на мелкие части. В этих доспехах и с таким мечом, не говоря уже про поддержку своей свиты, он бы легко это сделал, вот только стоявший рядом подросток, глаза которого теперь разглядели все, был слишком спокоен.
— Ваше Императорское Величество, — глава рода Меньшиковых в отличие от недавнего приёма, не стал снимать с себя головной убор и не наклонил голову, как было и положено для человека его статуса и древности рода.
— Это ничтожество, твой император? — чёрные глаза переводились с князя на стоящего перед ними подростка и он обратился сразу ко всем в зале, поскольку голос раздался в головах у всех.
— «Склонитесь перед своей судьбой бесполезные создания, портящие одним своим видом ткань мироздания, и Князь Ужаса пощадит вас, сделав лишь своими слугами. Он оставит вам ваших рабов и богатства, не превратив в безмозглых гнорлов».
Судя по тому, как все схватились за головы, в том числе и император, его голос услышали и князь неожиданно увидел, как на лице императора промелькнул страх. Это было так непривычно видеть тому, кто видел перед собой прежнего властителя, что Меньшиков даже на секунду ошеломлённо замер, настолько эти эманации страха покоробили его аристократическую душу и честь. Император — лицо государства, его сильнейший и бесстрашный представитель, за которым идут все! Он не может и не должен испытывать это чувство!
— Князь, кто это с вами? — император вернул себе самообладание и вместо того, чтобы напасть и размазать произнёсшего дерзкие слова, как это сделал бы его отец, дед, да и любой другой прямой родственник, когда покушались на трон, он решил поговорить, чем ещё больше уронил свой статус в глазах князя.
— Мой наследник, Ваше Императорское Величество, — с трудом выговорил титул старик, — как вы этого сами и хотели.
— Кто он? — глаза подростка сузились от дерзкого ответа от того, кто ещё вчера валялся у него в ногах.
— Поскольку вы не оставили мне выбора Ваше Императорское Величество, я освободил того безумного родственника, которого заточили в истинный лёд наши предки триста лет назад, — спокойно ответил князь, — и бремя содержание которого я также просил снять с моего рода.