Судорожно глотнув из кружки кофе, советник поднял на меня глаза.
— Обживаетесь на новом месте?
— Да, благодарю вас. Вернее… не знаю, как смогу отблагодарить вас за этот удивительный подарок.
Лучше всего было говорить прямо. Ведь он явился сюда не просто так, вот и нечего ходить вокруг да около. Я ждала, что он о чем-нибудь попросит меня взамен, но даже представить не могла того, о чем он заговорил, предварительно прокашлявшись и протерев огромным клетчатым платком очки.
— Вы умная девушка, Алиона, а потому я надеюсь, что вы поймете меня правильно. Дело в том, что в Морионе снова все не вполне благополучно.
— Вот как? Мне казалось, что у вас теперь имеется законный, разумный монарх взамен отвратительного, продавшегося Тьме Алистера, — я не сумела сдержать горечь, она явно прозвучала в моем голосе.
Бенедикт смотрел понимающе. Но виноватым себя явно не считал.
— Да, мной двигали интересы государства, поэтому я посмел лишить вас обоих обычного человеческого счастья. И Джереми действительно мог бы стать прекрасным правителем Мориона… если бы только захотел.
Странно это прозвучало — «если бы захотел». Можно подумать, кого-то интересовали желания Джемса хотя бы единожды, с самого его детства.
— И что же, он не желает быть королем?
— Увы, — советник развел руками. — Он пытается править, но отвращение перед этим занятием в нем слишком сильно. И никто не в силах его переубедить.
Тут меня осенило.
— Вы что, считаете, у меня получится? Думаете, я смогу заставить его переменить мнение? Господин граф, вы все время приписываете мне возможности, которых на самом деле у меня нет.
Подумать только! Сначала он считал, что я стану Джемсу прекрасной тюремщицей, а сейчас решил, что роль воспитательницы подойдет мне так же хорошо? Какого черта он все время старается двигать меня, как шахматную фигуру?! Пешку, если судить по его словам!
— Какого черта! — кружка так грохнула об стол, что кофе плеснул прямиком на пиджак Бенедикта.
Но советник даже не заметил этого. Продолжал смотреть на меня с печалью и сожалением, и ждать моего решения. Выходило, что дело серьезное, и без меня решить его почему-то никак нельзя. Может, правда его несчастное величество согласится хотя бы выслушать меня? Я неинтеллигентно шмыгнула носом и буркнула:
— Ладно, схожу я в ваш Морион, раз без меня там никак ничего не устроится, — и даже не договорив, услышала, как облегченно вздохнул советник.
— Я провожу вас, Алена, — старомодная галантность Бенедикта была очень кстати, ведь дороги в Морион я не знала.
Он создал портал — вытянутая вверх рамка с темным пространством внутри выглядела не очень-то дружелюбно, — и мы вышли сквозь него на площадь. Там уже наступили сумерки, и во влажных камнях мостовой отражались тусклые блики фонарей. Что ж, я могла наконец полюбоваться на место, где вырос последний герцог Калвер. Надо сказать, сердце Мориона оправдывало свое название на все сто: такое бесконечное разнообразие оттенков тьмы я встретила впервые. По моей спине скользнул холодок при мысли, что ясный день здесь не наступает вообще никогда. Немудрено, что в таком мире часто родятся некроманты, а короли охотно «балуются с Тьмой».
— Открыть портал сразу во дворец я не могу, — пояснил советник, указывая на массивное здание прямо перед нами. — На него наложено древнее охранное заклятие, обойти которое невозможно.
На какое-то мгновение я подумала, не стоит ли опробовать и здесь свое умение открывать всевозможные двери, но потом решила не рисковать. Просто кивнула Бенедикту и прошла вслед за ним через распахнутые двумя гвардейцами двери. До личных покоев короля нам пришлось подниматься три пролета по парадной лестнице, а потом идти по темным, еле освещенным редкими светильниками коридорам.
Из одного навстречу нам выпорхнула стайка перепуганных секретарей, сжимающих в потных ладонях кожаные папки. Вслед им из-за ближайшей двери летел невнятный, но все равно очень грозный рык. Бенедикт вздохнул, и стало понятно, что без меня здесь действительно не обойтись.
— Идите к себе, господин советник, — велела я. — Я постараюсь справиться сама.
Господин советник нервно поправил очки. Ему явно не хотелось оставлять меня наедине с его величеством, когда он в таких растрепанных чувствах. Однако я была совершенно уверена, что мне удастся привести Джереми I (или какого?) к порядку.
— Идите, говорят вам, — для убедительности я махнула рукой куда-то прочь от себя. — От вас только больше шума будет.
И не дожидаясь уговоров остаться, поостеречься и повременить, дернула на себя дверную створку. А затем едва успела прыгнуть в сторону от солидного металлического кувшина, который разгневанный монарх метнул в незваного посетителя с немалой меткостью.