Вот из Ведерникова герой не получался. Бог его знает, может, я зря влезла со своими замечаниями, и ему лучше было бы остаться королем. Нет, пластиковых монстров он одолевал исправно, бился насмерть и добросовестно заслонял меня собой. Даже делал суровое лицо и грозно рычал, в очередной раз нанося удар. Но когда перед самым финалом дубля Шура любовно огладил свою и без того почти безукоризненную прическу, Толик не выдержал.
— Александр, ты воин, а не прима-балерина! Ты только что рубился насмерть, чтобы не дать врагу захватить важный для твоей страны объект. Какого ж… ты тут причесываешься?! Давайте все сначала.
И мы начали сначала. Потом еще раз. И только четвертый дубль показался нашему режиссеру годным. Ведерников к этому времени причесываться перестал, и дрался даже с некоторым остервенением, отчего выглядел намного убедительней, чем в начале съемочного дня.
Следующую сцену, где магичка с главнокомандующим сравнивали развитие их миров, слегка препирались, но в целом неуклонно двигались к свободному дружескому общению, отсняли гораздо быстрее — всего со второго раза. Но пока между сценами меняли свет, подгримировывали актеров и немного переписывали диалоги, день сменился вечером, и за окнами особняка установился теплый и безмятежный вечер.
Улучив момент, я подошла к Малкину и предупредила его, что останусь ненадолго в доме, чтобы собраться с мыслями на завтра. Толик смотрел одобрительно.
— Ты прямо горишь на работе, Одинцова! Ладно, не дуйся, ты молодец. Мне бы самому насчет некоролевских занятий в голову не пришло, а ты приметила. Давай, собирайся с мыслями, может, еще чего толкового надумаешь, — он похлопал меня по плечу и удалился.
А следом за ним понемногу рассосалась и вся съемочная группа. Я осталась с особняком почти наедине. Интересно, как там мой узник? Была опасность, что он успел сильно оголодать, и теперь пребывает в бешенстве, но того, что увидела, я никак не ожидала.
Я тащила впереди себя солидный поднос, наполненный тарелками с отбивными, салатом и бутербродами, и только когда пристроила свою ношу на столик в углу, смогла наконец рассмотреть герцога. Его светлость имел еще более бледный вид, чем накануне, он уже не спал, а находился в глубоком обмороке. На лице проступила пугающая синева, губы высохли, а из-под магических отражателей под кожей растекались чернильные ручейки, как будто кровь в венах арестанта постепенно менялась на какую-то омерзительную отраву.
Да уж, не зря меня одолевала тревога за будущее! Вот что с ним делать, бросить его в таком состоянии просто невозможно, и помочь ему я ничем не могу. Эх, разрыв-траву бы сюда! При воспоминании о тетушкиной баечке про травку, способную отпереть любой засов, я горестно шмыгнула носом. Кто знает, будь у меня это чудодейственное растение, — может, я легко сняла бы с заключенного его «оковы»?
Тут что-то замаячило в голове, какая-то смутная идея медленно, но верно начала обретать ясные черты. В конце концов, раз все считают, что у меня есть некие паранормальные способности, почему бы не попробовать их применить? Тем более, что других вариантов все равно нет, — не вызывать же герцогу «неотложку».
Я сосредоточилась, как в тот раз, когда метала молнии в ленфильмовскую дверь, протянула руки в направлении герцога и пожелала снять с него ограничители. Очень сильно пожелала, как не желала ничего в своей жизни. На сей раз времени прошло куда меньше, я даже не успела по-настоящему выбиться из сил.
С моих пальцев снова сорвались маленькие молнии, вонзились в ошейник и браслеты, уничтожая чужую магию, и серебристые ленты, полыхнув черным цветом, исчезли, словно их и не было. Вслед за ними из-под кожи герцога пропали и зловещие темные ручейки. Я выдохнула, ожидая, что мой подопечный вот-вот придет в себя.
Но не тут-то было. Прошла минута, другая, потом еще и еще, но он даже не пошевелился, разве что дыхание стало чуть ровнее.
— Чтоб тебя, — разочарованию моему не было предела.
По всему выходило, что нужно ехать домой, и поговорить с тетушкой. Кто знает, может она сможет ответить на мои вопросы, хотя бы на часть из них. Я снова внимательно осмотрела пациента, не обнаружила никаких перемен и полезла в карман за мобильным, чтобы вызвать такси.