— Помочь? — я увидела, как Джемс цепляется за стену, с трудом переставляет ноги, и заволновалась всерьез.
Если ему настолько плохо, наша сегодняшняя прогулка под угрозой, да что там, — ее вообще лучше перенести.
— Доползу как-нибудь, тут всего-то пара шагов, — упорства раненый не растерял. — Но, если не возражаешь, я бы хотел любимой еды Велизария. Хоть немного. Сможешь приготовить?
— Господи, конечно. Сейчас сделаю, тем более что наш пушистый господин сейчас наверняка попросит того же. Мяаса! — помянутый господин тут же вылез откуда-то на мой клич.
— Госпожауа, мы идем ужинауать? — и фамильяр ласково потерся об мою ногу.
— Куда же мы денемся? — спросила я Дорогое Мироздание, задрав голову к небесам.
Ужин оказал на страждущих поистине целительное действие. Велизарий, освоив приличный кусок курицы, уселся в углу кухни вылизывать свою пушистую шубку, а Джемс умиротворенно попивал кофе и больше не походил на смертельно больного.
— Когда мы отправляемся? — поинтересовался он, сделав очередной глоток из большой керамической кружки.
— Ты с ума сошел? — устало спросила я. — Посмотри на себя, ты никак не годишься для путешествий до тех пор, пока твоя рана не подживет хотя бы немного.
— А ты не можешь мне помочь?
— Как? Я ведь не лекарь. Вот если бы… — и тут я задумалась.
Мои способности, говоря по чести, можно было использовать куда шире, чем для буквального закрывания и открывания дверей. Я же отперла Джемсовы ограничители, я сумела запереть от зловредного Алистера не только дверь особняка, но и все ходы-выходы, связывающие Морион с Землей. Может, мне и некоторые медицинские операции окажутся под силу?
— Раздевайся, — велела я, засучивая рукава.
Герцог вытаращил глаза.
— Уже? Ты правда готова, леди?
— К чему? — что он вечно спрашивает обо всякой ерунде??
— Ну… к близкому знакомству со мной? Ты правда готова?
Я облегченно рассмеялась.
— Тьфу ты, дурак, господи прости. Очень мне нужно с тобой знакомиться, тем более близко! Я попробую полечить тебя. Давай, снимай рубашку.
— Я разочарован, — объявил его светлость, и принялся расстегивать пуговицы.
В ответ я только фыркнула — все-таки иногда этот иномирный мужик вел себя странно. Вот к чему эти тяжеловесные мужские шуточки? Мне как раз нравилось то, что между нами не протянулись до сих пор нити личного напряжения, которые ведут к страстям и способны расстроить даже самую гармоничную дружбу. Ни малейшего желания привязываться к кому бы то ни было я не испытывала. Вот разберемся со съемками и со всей этой магической заварушкой — тогда посмотрим.
Рана между тем выглядела слегка воспаленной, и я вздохнула. Надо, наверное, пожелать, чтобы она закрылась, но сначала стоит лишний раз провести дезинфекцию. И прежде чем творить свое не до конца еще освоенное волшебство, я взялась за ватные диски и перекись водорода. Пока я возилась с его рукой, Джемс просто сидел с отстраненным видом, не глядя на меня. Обиделся? Ну что ж, его дело.
Наладить наши отношения взялся умиротворенный сытным ужином кот.
— Госпожауа, — полюбопытствовал он, подбираясь поближе к импровизированному медпункту, — не скажете же выуы, что совершенно равнодушны к достоинствауам его светлоусти.
— Не скажу, — с готовностью подтвердила я, — Его светлость полон самых разнообразных достоинств.
— Так отчегоуо же вы так неблагосклоуонны к нему? — вот ведь маленький полосатый нахал, так и норовит влезть мне если не в душу, то в голову уж точно!
— Я так благосклонна к нему, что сейчас постараюсь залечить его рану… если ты, драгоценный мой фамильяр, не станешь мне мешать.
Видимо, выражение моего лица ясно говорило о том, что ждет Велизария в случае неповиновения. Поэтому он неодобрительно муркнул, замолчал и присел поодаль, внимательно глядя на то, чем я занималась.
Получилось у меня не сразу. Я все пыталась представить, как прогоняю начавшееся воспаление, но края раны как были, так и оставались покрасневшими, и рука вокруг разреза выглядела припухшей. Прошло не меньше получаса, прежде чем меня осенило: я умею открывать и закрывать, вот и надо закрыть рану. А дальше, по идее, должна сработать магия, чтобы всякое воспаление ушло из организма. Проверить мое соображение можно было только на практике, и я решилась.
Поднесла руки к ране и сильно пожелала (слава богу, концентрировать волю я наловчилась уже достаточно), чтобы разрез затянулся без следа. И тут дело понемногу пошло. Никогда такого не видела (да и откуда бы?): края раны сами собой медленно сошлись, попутно обретая нормальный цвет человеческой кожи, на месте разреза образовался небольшой аккуратный рубец, а затем и он пропал. Можно было подумать, что никакого ранения не было, только иллюзия, которая благополучно развеялась от моего странного колдовства.