Глава 26. Подмена
Малкин между тем шустро пригнал остававшихся до сих пор в стороне от суеты оператора и светотехников, и заставил их выставлять свет и наводить камеру. Мы с герцогом переоделись, сходили на грим и вернулись к престарелому дубу. Возле него уже вовсю суетилась большая часть съемочной группы.
Ведерников снова облачился в латы и громыхал ими на всю округу.
— Думаешь, придется сражаться с деревом? — я просто не могла не поддеть его, хотя бы чуть-чуть.
Но на сей раз мне не удалось вывести главкома из себя, уж очень благодушно он был настроен.
— Я верный слуга своего короля, — заржал Шурка. — С кем прикажут, с тем и стану сражаться насмерть.
Кстати, о верных слугах… Я огляделась, и обнаружила, что нигде не видно Бенедикта. Это был опасный симптом: разжившись информацией о наших путешествиях в поисках кристалла, он вполне мог отправиться доложить о них своему монарху. А что придумает в ответ Алистер — оставалось только гадать. На пакости он был талантлив до невозможности. Может, я надумала бы еще что-то полезное, но тут Толик скомандовал начинать репетицию.
Каждый из нас проговорил свой текст до того момента, как государь самолично принимается за раскопки. Редкий случай: Малкин остался доволен и мизансценой, и нашими лицами, и репликами, которые каждый подавал исключительно вовремя и с нужной интонацией.
— Все молодцы, — удовлетворенно произнес мэтр. — Давайте работать. Камера! Мотор!
В этот момент Шура снова меня удивил.
— Что это у вас, король самолично руки марает, в земле копается? — изумленно заметил он, быстро избавляясь от лат (под которыми, слава богу, оказались подходящие для съемок штаны и рубашка). — Мне, вообще-то, тоже не больно по чину, но ладно уж. Раз не догадались пригнать слуг пониже рангом, так и быть, вырою я тебе, государь, наследство отцовское. Давайте лопату.
А как только заработала камера, он поплевал на ладони, и с молодецким уханьем воткнул выданный инструмент в землю. В общем, он был прав: какая бы секретность ни сопровождала поиски артефакта, все равно для раскопок неплохо было бы взять с собой хоть одного из дворцовых слуг.
Зарыли магический предмет на совесть: Шура копал и копал, вырыл уже приличных размеров яму, но все никак не мог добраться до искомого. Когда он воткнул лопату в землю и, сморщившись, потер ладони, я поняла, что мозоли главкому обеспечены, возможно, даже кровавые.
Только на метровой примерно глубине под острием лопаты стукнуло — артефакт нашелся. Ведерников отшвырнул в сторону надоевший, видно, до смерти инструмент, встал на колени у края ямы и полез доставать находку.
Камера исправно работала, пока он отчищал семейное сокровище короля от земли, шипя от боли в стертых ладонях, выворачивал объемистый короб и вытаскивал его на поверхность. Съемка продолжалась и тогда, когда Ведерников оцарапался о край короба, охнул, побелел и свалился на землю.
Целую секунду, а то и две я просто таращилась на него, не в силах осознать происходящее. Только потом в голове заколотилась простая, и потому особенно страшная мысль: короб с артефактом подменили, и тот, кто первым взял его в руки, оказался под действием яда, попавшего в организм через кровь в пораненных ладонях.
Все это предназначалось для Джемса. А значит — доказать я ничего не могла, но уверена была на все сто! — коробки подменил Бенедикт, либо кто-то по его приказу.
— Камера стоп! Вот ведь хренота какая! — Толик аж зажмурился от трагизма происходящего. — Что это с ним? Врача! Вызовите врача!
— Токсический шок, — наобум брякнула я и с надеждой повернулась к герцогу.
Его светлости виднее, как бороться с магической заразой. Я даже позволила себе понадеяться, что он сейчас призовет на помощь силы природы, и Шура снова будет цел и невредим.
— Обычный лекарь здесь не поможет, — быстро проговорил Джемс, оттесняя всех от бечувственного главкома. — Алиона, зови свою тетушку, пусть едет сюда как можно быстрее!
Я закивала и полезла в карман за телефоном. Простое действие получилось не сразу, рука дрожала и все время попадала мимо. Наконец гаджет затрясся в моих пальцах, я ткнула в экран и как только тетушка ответила, закричала так громко, как только могла:
— Тетя Вита, скорее, приезжай! У Шурки магическое ранение, или отравление, не знаю! Я не справлюсь!
Эх, мне бы хоть капельку теткиной выдержки. Она не потратила ни мгновения на огорчение и попытки успокоить меня, только расспросила о симптомах и отключилась. Надо было надеяться, что она успеет, — ничего другого нам не оставалось.