— Все будет исполнено, почтенный посланник. Мы тронемся в путь еще до рассвета, — поспешно пообещал Кадир.
— То-то же, мерзавцы! — прорычал «опричник», и спустя пару минут его сотня с грохотом и гиканьем вынеслась из оазиса.
Переждав еще немного, мы выбрались из шатра и подошли к Кадиру. Нурит еле сдерживал гнев: руки сжимались в кулаки, глаза зло щурились, и весь он походил на гранату с вырванной чекой.
— Что хотел от вас этот хам чернож… черномазый? — сочувственно поинтересовалась я.
— Мы идем к храму Многоликой госпожи. Пришла пора каждому из нас обновить Печать согласия, — коротко ответил глава нуритского рода.
— Это что еще за печать? — я прямо-таки пятками чувствовала, что за требованием «опричника» кроется какая-то гадость.
— Аснарийцы полагают народ нуритов опасным для себя, и требуют, чтобы мы каждый год являлись в храм Многоликой госпожи. Там мы заново получаем на руки печати согласия, которые запирают нашу злую силу.
— А вы обладаете злой силой? — Джемс недоверчиво приподнял брови.
— Вы знаете о том, что может мой народ, господин. Ничего сверх показанного вам мы не умеем. Однако в Аснари болтают о нас разный вздор.
— Какой, например? — не иначе, я заразилась любознательностью от его светлости.
— Аснарийцы пугают детей страшными нуритами, которые умеют обращаться в двухголовых ворон. Они говорят, — с горькой усмешкой рассказывал Кадир, — что у такой вороны вторая голова торчит прямо из спины. И если пожелает, эта кошмарная птица может лишить разума любого встречного человека. Несчастный теряет дар речи, только неразборчиво бормочет, и к тому же принимается творить разбой и убийство, покуда не упадет мертвым.
Я поежилась.
— Ничего себе народный фольклор. Откуда они взяли эту гадость?
Нурит развел руками.
— Не могу сказать, госпожа. А еще говорят, самые злые нуритские колдуны оборачиваются собаками с восемью головами. Тело у этих зверей покрыто коростой и язвами. А стоит им войти в селение, как следом приходит моровое поветрие — оспа, чума или холера.
— Мда, — я даже не знала, что сказать. — А кровь христианских…гхм… то есть аснарийских младенцев вы случайно не пьете?
— Вот видите, госпожа, — невесело рассмеялся нурит, — вам сразу понятно, что все это не более, чем оговор, придуманный, чтобы очернить мой народ. Ну, как бы там ни было, завтра до рассвета мы тронемся в сторону храма Многоликой.
— Мы с вами.
— Возьмите нас с собой, почтенный Кадир.
В который раз нам одновременно пришла одна и та же мысль: уж если мы повстречались с нуритами, — стало быть, надо поехать с ними. Как говаривал один знаменитый полководец: главное — ввязаться в бой, а там видно будет. Глядишь, и от нас выйдет какая-то польза. Правда, пока неясно было, какая именно.
Нурит усмехнулся нашему энтузиазму.
— Что ж, если ваша судьба — отправиться вместе с нами, так тому и быть. До утра осталось немного: если хотите отдохнуть, полезайте вон в ту кибитку. Так мы не потревожим вас нашими сборами, и вы сможете проспать столько, сколько захотите.
Велизарий запрыгнул в указанную нам повозку первым, а следом за ним туда влезли и мы с герцогом. Внутри нашлись огромные подушки, ковры и целая гора тонких одеял, — из всего этого добра мы соорудили себе постели, попадали на них и уснули, что называется, без задних ног.
Пробуждение было неожиданным: кибитка покачивалась, будто на морских волнах, колеса стучали по брусчатке дороги, и мне понадобилось несколько мгновений, чтобы сообразить, что мы уже тронулись в путь. Рядом со мной невозмутимо умывался лапкой Велизарий, и Джемс хлопал глазами, медленно возвращаясь в реальность.
— Доброе утро, Алиона! — церемонно приветствовал он меня.
— И тебе не хворать! — странное дело, несмотря на неприятную встречу с «опричниками» и неясное будущее настроение у меня все еще было замечательным.
Можно подумать, впереди меня ожидали сплошь приятные сюрпризы и прочие радостные события. Я огляделась и увидела пески, окружающие Золотую дорогу, — однообразный пейзаж, лишь кое-где разбавленный колючками, растущими, по-моему, прямо из песчаных дюн. Что интересно, особого зноя я не чувствовала, возможно потому, что навстречу нам дул теплый, но довольно сильный ветер.
— Надеюсь, вы смогли выспаться, уважаемые! — раздался с облучка бодрый голос Кадира. — Собираться в дорогу без шума женщины моего рода так и не научились, но вы спали очень крепко, и, думаю, ничего не услышали?