— Вряд ли она колдунья, — Ир просто пожал плечами. — И вообще, раз на то пошло, то не колдунья, а ведьма, бестолочь!
— Да обычная она! Усмири уже свой больной интерес! — Ульф смерил колдуна грозным взглядом. — И нет практически никаких отличий между ведьмой и колдуньей.
— Нужно разузнать про церковь, — Ниял опустил на стол кулон размером с золотую монету, прервав бесполезный спор. В центре солнца был отлит человеческий силуэт. Тувэ подняла побрякушку и покрутила её в руках. — Мы знаем про их учение. Но ничего про то, как церковники действуют.
— Где ты это достал? — она вернула ему кулон.
— Украл. У мальчишки, — сухо ответил Ньял. Тувэ промолчала. Украл и украл. Они были не в том положении, чтобы беспокоиться о подобных вещах.
— Кстати, вы заметили, что между королем и церковью есть какое-то напряжение? — Ир с важно-безразличным видом стал рассматривать свои длинные пальцы. — Они явно недолюбливают друг друга.
— Ты это от своей рыженькой девки узнал? — Ульф явно насмешничал.
— Именно, — охотно согласился колдун. — Видишь ли, Ульф, женщины — прекрасные создания, способные, забавы ради, проявлять поразительную наблюдательность. А некоторые из них наделены не только красивой грудью, но ещё и любопытством. Так что моя рыженькая горничная, обладающая всеми тремя качествами, очень быстро разузнала, что да как тут во дворце от других служанок. И на одной из наших ночных встреч охотно со мной поделилась. Мне даже спрашивать не пришлось.
— А, так ты всё-таки с ними болтаешь, а не спишь, — шаман усмехнулся, намекая на несостоятельность колдуна в постельных делах.
— Они на меня потому и ведутся, Ульф, что после того, как всё заканчивается, я ещё и разговариваю с ними, а не сразу натягиваю штаны и исчезаю в рассветном зареве, — отбил Ир и поспешил добавить. — Когда следующая встреча с королём?
— Не знаю, — Тувэ раздражённо передёрнула плечами. — Когда этот мерзавец пожелает меня видеть.
— Прекрасно. На эти встречи тебя будем сопровождать мы с Ньялом, — Ир хлопнул в ладоши. — Расспроси его про церковь. Будем копать в этом направлении. У меня есть одна догадка. Если нам повезёт, мы заполучим поддержку короля. Главное нам с Ньялом — подслушать ваши воркования.
— Хочешь действовать через их Благого Демиурга? — Ньял продолжал рассматривать причудливый кулон.
— Будем надеяться, — хитро оскалился колдун, — что король ненавидит их настолько, что не побрезгует объединиться с дикими северянами.
Тувэ согласно кивнула и поспешила выставить своих главных советников из покоев. Время было позднее, а утром её ждали очередные несносно скучные уроки.
Глава 3
Не то чтобы она нуждалась в охране. Дворец целиком и полностью принадлежал ей. Каждая вилка, каждый платок, каждая простынь — всё со временем становилось частью её владений. Потратив немного времени, Кая могла бы с точностью до монеты и самого крошечного драгоценного камня подсчитать состояние королевской семьи. И для этого ей не нужно было даже приближаться к сокровищам.
Если кто-то шел навстречу — она знала об этом человеке ещё прежде, чем эхо шагов доносилось до её слуха. Кая знала обо всём, что происходит во дворце. Ей не нужно было вслушиваться в сплетни, расспрашивать слуг… Она видела всё своими собственными глазами, была одновременно везде и только в одном месте.
Но Его Величество всё равно приставил к ней охрану.
Каю мучала совесть. Несколько стражников погибли, защищая её от угрозы, с которой она могла бы справиться сама. Даже Байхарт получил весьма болезненное ранение. И бессмысленное к тому же. Остановить ту фаворитку короля можно было ещё до начала бала. Кая знала, что она затевает. Конечно, поспешила сообщить королю. Но он велел ничего не предпринимать, вести себя так, будто ничего она не знает. И Кая сделала, как было приказано. Байхарт получил ранение. Совершенно бессмысленное, как она считала.
Кая хорошо успела его изучить за те пять лет, что они провели вместе. Байхарт болел редко, отгул брал только чтобы навестить младшую сестру в день её рождения и заодно матушку. Любовные увлечения, сулящие неприятности, за ним не водились. Пар выпускал в подходящих заведениях в городе, с дворцовой прислугой дел не имел. Пару раз заводил интрижки с проезжими вдовами. Кая, как женщина, не могла не отметить, что Байхарт был весьма хорош собой. Шатен, с ровным носом, чувственными губами и светлыми голубыми глазами. Кроме всего прочего, и сложен он был весьма недурно. Неудивительно, что отыскать себе пассию для него не составляло труда. Каю, впрочем, как мужчина он мало интересовал.
— Вам стоит взять с собой ещё стражу, — раздался за спиной голос Байхарта, когда он понял, куда они направляются.
— Нет необходимости, — коротко ответила Кая.
Она не любила пояснять все свои действия и решения. Они казалась для неё очевидными, простыми и логичными. К счастью, разжевывать что-либо она обязана была только королю, и только если он прикажет. От всех остальных она легко отбивалась короткими вежливыми ответами. Байхарта это поначалу злило, но вскоре он привык и стал ей доверять. В конечном счете для Кайи он стал больше незаменимым помощником, чем охранником.
— Всё-таки это северяне, — с сомнением произнес Рих.
— Предубеждения вам не к лицу, Байхарт.
Кая завернула за очередной угол и вышла через массивную дверь во двор, прошла по каменной дорожке до хозяйственных пристроек и свернула к казармам, где отдыхали солдаты и стражники. Байхарт молча следовал за ней. Кая кивнула головой на одну из дверей, из-за которой доносился громкий мужской смех. Рих открыл и пропустил её вперед. Хотя явно порывался войти сам и убедиться, что ей ничего не угрожает. Совершенно лишняя суета.
Дверь за Байхартом закрылась. Во внезапно образовавшейся почти враждебной тишине был отчетливо слышен её жалобный скрежет. Кая сделала мысленную заметку. Нужно было отправить сюда мастера. Она не терпела звуки, предшествующие поломке.
Кая окинула взглядом присутствующих. Северяне пристально изучали её. Около шестнадцати мужчин. Прочие охраняли Нер-Рорг или ещё не закончили обедать, мешали работать прислуге, рыскали по её дворцу, пытаясь выведать больше местных тайн.
Она сделала несколько шагов вперед и остановилась перед небольшим деревянным столом, за которым разместился колдун и двое других северян. Каю интересовал самый высокий и мощный из них. Ньял. На его левой щеке под густую, но короткую темную бороду уходил приметный длинный старый шрам. Хмурый взгляд из-под широких бровей казался почти злым. Ньяла во дворце старались избегать особенно. Он точно соответствовал представлениям знати о северянах. Накинутый на плечи массивный плащ с меховым воротом делал его плечи шире, усугубляя и без того не самое приятное первое впечатление. Кая, впрочем, не боялась. Выражение лица у него всегда было грозным, а под одеждами — простая человеческая кожа, а значит, его можно убить. Так чего бояться?
— Доброго дня, господа, — подойдя к столу, Кая присела в книксене. Просто привычка. На самом деле, она понимала, что северяне не оценят её манер. — У меня есть дело к господину Ньялу. Не могли бы вы нас оставить ненадолго?
Северянин кивнул головой, и воин вышел из-за стола. Колдун даже не дернулся. Только расплылся в широкой улыбке.
— У Ньяла нет от меня секретов, — весело прощебетал он. — Мы очень давние друзья.
Северянин удостоил его таким грозным взглядом, что сомнений остаться не могло — давние они ещё может быть, но уж точно не друзья. Во всяком случае, чувства колдуна точно были исключительно односторонними.
— Прошу вас, господин Ньял, верните кулон, — Кая протянула руку раскрытой ладонью вверх. Зелёные глаза колдуна увеличились вдвое. — Эта вещь была очень дорога мальчику. Она досталась ему от покойного дедушки. Если вас интересуют символы церкви Благого Демиурга, я достану вам другой кулон. Даже благое писание, если пожелаете, но чужую вещь попрошу вернуть.