— Она присутствует на каждой казни. Это что-то личное для неё, — Элиот пожал плечами. — Она не говорит об этом. Если Ир смотрит, то она наверняка рядом с ним.
— Почему вы в ней не сомневаетесь? Вдруг она заодно с церковью?
Король рассмеялся. Подошел к столу, взял яблоко и надкусил. Жевал и посмеивался так, будто она сказала сущую глупость.
— О нет. Кая и церковь? — Элиот громко рассмеялся. — Я тоже поначалу сомневался. Не мог поверить, что можно быть настолько преданной. Но, выходит, можно… Спроси её. Конечно, вряд ли ты что-то поймешь из её слов.
— Я не настолько глупа, — обиженно фыркнула Тувэ.
— Дело не в глупости, — он потер нижнюю губу. На указательном пальце сверкнул перстень с черным камнем. — Просто Кая… Иногда её невозможно понять.
— Когда плащи уедут? — решила сменить тему Тувэ. Ей слабо верилось, что Элиот не пытался указать на её необразованность.
— После нашего венчания.
— Дата назначена? — Тувэ проследила взглядом за королем. Он подошел к камину, оперся рукой на каменную полку и уставился на пламя.
— Через два дня. Лекарь сообщил церкви о вашей… пригодности, Нер-Рорг Тувэ, — Элиот окинул ее жадным взглядом и усмехнулся. Тувэ фыркнула и отвернулась. Закинула ногу на ногу, зажав между бедрами ладонь. Да когда же они уже доберутся до постели, перевертыш его раздери? — Вам придется надеть венчальное платье.
Тувэ вскинула голову. Напряглась.
— Я предками поклялась, что даже на погребальный костер в панталонах не лягу. Не говоря уже о том, чтобы надеть их при жизни.
— Уверен, вашей безграничной смекалки хватит, чтобы выкрутиться, — он бросил огрызок яблока в огонь и подошел к Тувэ. Элиот уперся ладонями в подлокотники и опасно склонился над ней. Она вжалась спиной в кресло. Сильнее стиснула бедра. Как же неистово всё горело в том самом месте. Как хотелось его ласк. — Но на венчании вы должны выглядеть как примерная лейхгарка.
— Что мне полагается в награду за послушание? — прошептала она.
Глаза Элиота опасно сверкнули. Если бы не знала точно, что он не колдун, подумала бы, что это магия. На губах короля заиграла усмешка. Такая… властная. Он всем своим видом давал понять, что она принадлежит ему, что он ею владеет. И Тувэ велась. Она полностью отдавала себе отчет в том, что ведется на его силу, жестокость, властность. Она предвкушала неистовую страсть, опасность… Хотела увидеть все его темные грани. Хотела, чтобы он взял над ней верх. Одолел её в каком-то неведомом сражении.
— За послушание, Тувэ, тебе полагается сладкая брачная ночь. Не разочаруй меня, девочка, — он снова зашептал на ухо. Так, словно говорил о чем-то грешном, запретном, секретном. Элиот завершил свои слова покусыванием мочки. Кончиком языка мазнул по шее. Носом провел по ключицам. Рукой сжал грудь. Тувэ выгнулась навстречу, судорожно вздохнула, и король вдруг резко отстранился.
— Вы… — она злобно уставилась на него. Что за… Да сколько…
— Не открывайте окна, Нер-Рорг Тувэ. Пировать будут до утра. Вам не помешает выспаться. Завтра у нас с вами много дел.
— Ваше Величество!
Да какие дела? Она же вся горит!
— Спокойной ночи, — он чинно кивнул головой и скрылся за дверью.
Тувэ схватила с дивана подушку, накрыла ею лицо, вцепилась в нее зубами и зарычала.
Ир! Будет думать о Ире и его несчастной любви.
Тувэ скинула сапоги, штаны, бросила на диван жилет. Забралась в постель в одной только длинной рубахе. Укрылась одеялом с головой и стала вертеться. То на один бок повернется, то на другой.
Ир, Ир, Ир…
Думать об Ире. О несчастной сгинувшей девушке.
Она правда пыталась. Но король… Элиот раздразнил её до невозможного. Тело никак не хотело остывать.
Тувэ старалась внушить себе, что в такой день она должна скорбеть, переживать за друга, а не желать Его Величество. От стыда краснели щеки. Что за друг она такой? Вместо того чтобы поддержать колдуна, лежала и грезила о губах короля, о его руках.
Тувэ зажала ладошки между бедер.
Воображение рисовало образ короля. Как он грубо притянет её за руку, как пихнет на постель, как навалится сверху. Ворвется в неё. Чтобы даже немного больно.
Она пошевелила пальцами. Перевернулась на спину, развела ноги.
А как бы он коснулся там? Как бы его пальцы входили в нее? Как ласкали бы?
Тувэ провела пальчиком по самому чувствительному месту и сдавленно замычала, стиснув зубы. Нельзя, чтобы кто-то услышал, узнал…
Утром её разбудила Камеристка. Кая призраком замерла у изголовья кровати Тувэ. От неожиданности Нер-Рорг даже вздрогнула. Под глазами Камеристки темнели синие пятна, лицо было таким бледным, что она вполне могла слиться с белыми погребальными одеждами. Черное платье добавляло ужаса.
Тувэ потерла лицо. Сердце в груди никак не замедлялось. Будь у неё оружие, она бы эту Камеристку с перепуга обезглавила бы.
— Доброе утро, Нер-Рорг, — хриплым голосом обронила Кая.
— Что с тобой? Мертвец и тот краше.
— Шумная ночь, — она протянула Тувэ красную одежку. Халатик. Местные леди по утрам и вечерам в него облачались. Нер-Рорг, помня, что запрыгнула под оделяло в одной только рубахе, взяла его и надела, не вставая с кровати. — Ванна для вас готова. Завтрак с королем отменен. Вы можете распорядиться утром по своему усмотрению.
Тувэ встала с постели и двинулась к ещё одной маленькой комнате с каменным полом, посреди которой стояло большое корыто. У стен несколько столиков и шкафчиков с пахучей ерундой. Она распахнула резные двери, на которых был изображен Демиург, и вошла в купальню.
Камеристка шла за ней и подбирала вещи, которые с себя скидывала Нер-Рорг: халат, рубашку.
— Отобедать нужно в обществе Наставника Тимея и Его Величества. После состоится репетиция завтрашнего венчания. До ужина военачальники желают обсудить с Его Величеством королем Элиотом и Нер-Рорг Тувэ стратегию, план и возможные непредвиденные обстоятельства грядущего переворота. Отужинать Его Величество желает с вами в ваших покоях. Трапеза не продлится долго. После у него ещё есть планы.
Тувэ фыркнула. Знала она эти планы. Имя им Фелиция. Иначе как он умудрялся сдерживаться? Иначе почему так и не взял её? Возможностей было предостаточно. Завтраки, встречи, да он просто мог прийти в её покои, она бы пустила его.
Тувэ задержала дыхание и опустилась под воду.
Отчего она как одержимая? Всё между ними в любом случае произойдет… А вдруг… Вдруг будет совсем не так, как она ожидает? Вдруг он окажется приторно нежным? И потребует нежности от неё? А Тувэ казалось — она на неё просто не способна.
Только Нер-Рорг вынырнула, как Камеристка тут же продолжила.
— Предпочтительно, чтобы на обеде вы присутствовали в платье. Несколько для вас пошиты. Но вы так ни разу их не надевали.
— Какие дела у Его Величества после ужина? — поспешила сменить тему. Вот уж о платьях говорить было совсем неохота.
— Не могу сказать.
— Фелиция? — Тувэ откинулась на бортик корыта. Одним только глазом поглядывала на Каю. Другой прикрыла.
— Не могу сказать, — повторила она.
— Тогда уходи! — Тувэ нервно взмахнула рукой, расплескав воду. Камеристка сделала книксен и в самом деле вышла.
Тувэ лежала в воде до тех пор, пока она не остыла, а когда всё-таки вылезла из корыта и, завернувшись в простынь, вышла в спальню, там её уже ждал завтрак. Камеристка стояла у двери, сложив руки перед собой в замок.
— Ты вчера видела колдуна? — Тувэ прошла к столику и взяла шпажку с нанизанной на неё оливкой, сыром и кусочком мяса.
— Видела.
— Как он?
— В порядке, насколько это возможно в его случае.
— Ты говорила с ним?
— Недолго. Он ушел, как только начались танцы. Я оставалась там до рассвета.
— Понятно…
— Помочь вам подготовиться к обеду?
— Я сама. Выйди, — Тувэ кивнула ей на дверь. Камеристка поклонилась и вышла.
Тувэ оделась в чистую рубаху, заправила её в темные брюки, собрала волосы в косу и вышла из спальни, так и не позавтракав. Она хотела найти Ира. Поговорить. И если он решит уехать — отпустить его. Если понадобится, даже освободит от клятвы.