Тувэ и без его поддавков у озера оказалась первой. Она стояла на берегу и смотрела на замерзшую воду, когда он настиг ее. Элиот спешился, подошел к ней и встал рядом.
Они довольно долго смотрели на лед, прежде чем Тувэ заговорила.
— Я отправлю двух своих людей на север в Долину Теплого Лета. Несколько моих человек осели в городе. Они заменят в замке тех, кто уедет.
— Умно.
Так для церковников на какое-то время создастся видимость, что ничего не изменилось в замке.
— Знаю. Но это не моя идея, — она прикусила губу. Но не так, как делала это в постели. Было в этом что-то горькое. — Я думаю… Мне кажется, я допустила ошибку.
Он застыл. Не знал, что ей сказать. Ее голос, поза, тема, которую она завела… Все это было не похоже на невежественную северянку, или просто на любовницу. Это было что-то другое. Она настороженно открывала ему очередную свою сторону.
Элиот ощутил это. Впервые с момента их знакомства он почувствовал, что говорит с одним из вождей севера, с воином.
— Я должна была позволить Иру спасти ту девушку. Но я поверила вам, а не ему, и теперь…
Она досадливо цокнула языком.
— Они не говорят, но я чувствую. Северяне сомневаются во мне. И я не знаю, как это исправить.
— Раньше тебя не беспокоили подобные мысли.
— Раньше подобного и не было, но сейчас случилось.
Она коснулась его локтя, жестом прося посмотреть на нее. И Элиот посмотрел. Он снова и снова находил ее симпатичной. Но и только. До этого момента. До этого разговора.
Элиот по привычке ни во что ее не ставил. Потому что она женщина, потому что так у них заведено. Потому что она должна была, как ее предшественницы, пить чай, сплетничать и днями напролет думать о цвете гобеленов. Но она была другой. Он в упор не хотел этого замечать. Не хотел видеть в ней Рорга, которым она была для своих людей, которым она должна была стать после смерти своего отца. Но теперь не мог более отрицать — Тувэ не была просто его дополнением, как ее предшественницы. Она была почти равна ему.
— Ньял говорит, что я не должна доверять тебе. Ир обвинил меня в том, что я выбираю не ту сторону. И когда мы обговаривали, кто отправится на север… — Тувэ горько усмехнулась. — Я была для них больше твоей женой и королевой, чем Роргом.
Элиот понял, что неосознанно приложил к этом руку, постоянно оказывая давление на Тувэ. В любой другой ситуации ему бы такой разлад был бы на руку. Но северяне, как бы смешно это ни было, оказались его самыми надежными внешними союзниками.
— Тебе нужно вернуть их доверие, — заключил Элиот очевидное.
— Да. Но тебе это не понравится.
— Почему же?
— Потому что тогда мне снова придется есть руками, хамить, неустанно и грубо напоминать всем вокруг, что я северянка, что королева Лейхгара — северянка, — она улыбнулась.
— Кроме первого пункта, остальное можно терпеть, — он заправил ей за ухо волосы, что трепал ветер.
Она прижалась к его руке своей покрасневшей щекой, коротко поцеловала ладонь. Нежно и слишком трогательно. Элиот убрал руку и отвернулся. Он не мог ответить на ее чувства, о которых, конечно, не догадался бы только дурак.
Тувэ была достаточно откровенна с ним в их первую ночь. И хотя тогда его накрывало волной новых ощущений, он все же запомнил… Она должна была сделать его сильнее. А он? Элиот мог сделать ее сильнее?
Ему почему-то казалось, что речь не о войске или военной мощи… Речь шла о чем-то другом, о чем-то, что он не мог понять. И никогда не сможет. Потому что он не был северянином.
— Могу ли я доверять тебе, Элиот? — вдруг спросила Тувэ, устремляя свой взгляд на замерзшее озеро. Он запоздало понял, что, наверное, сейчас это место напоминает ей дом.
Элиот тянул с ответом. Хотел солгать, как лгал сотни и тысячи раз до этого. Хотел сказать, что она может положиться на него, что он будет верен, честен, что он будет идеальным мужем. Он должен был солгать ей, так же, как врал другим женщинам.
— Нет.
Но он не смог. Не смог произнести хорошо заученную ложь.
— Понятно.
Тувэ снова прикусила губу. Так сильно, что проступила кровь.
Она хотела ему довериться. Она была в него влюблена.
— Я король. Лейхгар всегда будет на первом месте. Так что не доверяй мне. Думай только о своем доме.
— Это совет правителя другому правителю? — она небрежно утерла губу.
— Да, — вздохнул и развернулся к лошади. Прогулка сложилась не так, как он ожидал. Пора было заканчивать. — Верни доверие своих людей. Мне нужны сильные союзники.
Тувэ еще немного постояла у замерзшего озера и забралась в седло. Элиот подумал, что увидит на ее лице печаль, ведь он только что, можно сказать, разбил ей сердце, но ничего подобного. Она улыбнулась ему так, словно их разговора только что вовсе не было, и предложила устроить очередное соревнование. В этот раз первым до оговоренного места добрался Элиот.
Глава 16
Коронация была похожа на свадьбу. Тувэ прошла по проходу, ей на голову возложили корону, и она заняла место на троне слева от короля.
Ей громко аплодировали, поздравляли. Снова и снова она слушала послов, маркизов, графов, герцогов… Лица постоянно сменялись, мелькали, но говорили все примерно одно и то же, поэтому она почти никого не успевала запомнить.
Официальная часть коронации закончилась. В замке началось празднество.
Бал.
Тувэ не собиралась танцевать или болтать с кем-то. Она хотела отсидеться на неудобном троне столько, сколько нужно по регламенту, и уйти. У нее не было ни желания, ни настроения терпеть всех этих безразличных ей людей.
Ровно семь дней прошло со свадьбы. Первые три были просто прекрасными.
Элиот слегка переменился в своем к ней отношении. В сравнении с их первым ужином — вел себя совсем иначе. И все было просто замечательно.
Она была счастлива, желанна, никаких плохих известий, план медленно приходил в действие. Она училась, добивалась на этом поприще успехов. Начинала понимать Лейхгар лучше. Просто понимать.
Он не становился для нее важнее Севера, но становился понятным.
Как и с кем говорить, почему происходили те или иные события, как сформировались границы, почему наступление нового года празднуют зимой.
Это были мелочи. Однако они значительно облегчали ей жизнь.
Но чем ближе ей становился Лейхгар, тем дальше от нее становились ее собственные люди.
Тувэ заметила это, только когда отношения с Элиотом немного устаканились. Переживания отступили, и она…
Она будто долго спала, проснулась и увидела вокруг выжженную землю, разделившую ее с северянами.
Вина перед Иром тяготила сердце с каждым днем все сильнее, а отстраненность ее людей становилась все четче, все заметнее.
В день перед коронацией она ощутила страх. Испугалась, что ее люди отвернутся от нее сразу, как только на голову ляжет корона. Она правда этого боялась. Боялась потерять своих друзей, свою опору, поддержку.
И Элиот еще потащил ее к этому проклятому озеру! Она смотрела на ледяную гладь, и сердце ее сжималось.
Роргмерат назван был Ледяными Озерами из-за обилия этих самых озер, покрытых льдом круглый год. Могла стоять невыносимая жара, но вода всегда оставалась замерзшей.
Тувэ стояла на берегу. Кругом был лес, тишина. Это было так похоже на дом. Ее сердце разрывалось от боли и тоски.
Элиот прибыл к озеру многим позже. Она услышала стук копыт его лошади и испытала смутное облегчение.
Она даже с силами не собиралась, просто поделилась с ним тем, что терзало ее. Ей нужна была поддержка. Ей был нужен муж, сильный мужчина рядом. Таковым был ее отец, такими были ее братья, таким был Ньял. И таким она хотела видеть Элиота.
Он отстранил руку. Говорил холодно. Как король. Он обращался не к жене. Он говорил с Нер-Рорг.
И Тувэ вдруг обнаружила, что ему было проще признать в ней равную себе правительницу, пусть и свергнутую, чем жену.
Она хотела ему довериться. Но усомнилась. И он не стал опровергать эти сомнения.