ostaviv tol’ko gnyot razluk.
Мы смеялись целый час, как сумасшедшие. Эта мелкая пакость принесла мне большое облегчение. Но я все же еще был совершенно неадекватен, сперма била в голову, сердце горело, и отвращение к себе выворачивало.
отец (10:35:39 19/04/2010)
да, блять. красивая сказка прозаично закончилась. завидую тебе, твоей молодости, потому что ты еще можешь мутить такие вот ситуации, когда страдаешь по-настоящему и по-настоящему живешь, а я уже не могу. смотрю на все со стороны и посмеиваюсь, хоть и горько. хуйня все это, просто мотай на ус. а ты как хотел: остаться с этой красавицей у нее под боком? да ее подхватит в конце концов какой-нибудь насос, и станет она обыкновенной и пластмассовой, каких дохуя, на которую ты даже не посмотришь. не ссы. набирайся психоэнергии, чтоб чудить дальше.
alehin_fucking (10:36:29 19/04/2010)
Хорошо, да. Ты прав. Все как-то слишком по законам жанра получилось.
отец (10:43:04 19/04/2010)
а девочка просто хотела попробовать — что это значит шляпа великого поэта :)
отец (10:43:39 19/04/2010)
никогда не влюбляйся по-настоящему, сынок
Я аккуратно поговорил с Костей и предложил ему написать куплет от лица Даши. Знал, что он сейчас не очень сладко живет в ожидании суда над ней, но хотелось работать дальше и заставлять работать его. Он, к моему удивлению, все сделал очень быстро. Как-то вечером, возбужденный творческой удачей, не в силах ждать, когда я доберусь до электронной почты, позвонил мне и прочитал, что получилось.
— Отлично, — сказал я. — Альбом начинает проясняться.
Концерты сделаны из другого материала, совсем не похожего на обычную жизнь.
Сойдя с поезда, мы с Оксаной сели в кафе. Я получил немного денег за выступление, и мы на них завтракаем.
Мне скоро ехать в офис, где я работаю без оформления и без социального пакета, к двум часам, во вторую смену. А Оксана сегодня взяла отгул. По одну сторону от меня реальность — предстоящий восьмичасовой рабочий день, по другую — люди, клуб и громкая музыка. Вчера я дал пятьдесят автографов, а сегодня я буду сидеть в офисе и описывать новости по тэгам. Мы доедаем завтрак, допиваем чай, потом целуемся и прощаемся до вечера. Доезжаю до Кунцевской, потом корпоративный автобус везет меня на территорию завода «Авиазапчасть». На пропускном пункте в автобус заходит охранник. Все сотрудники, и я в том числе, показывают пропуска.
Автобус проезжает дальше, мы выходим, заходим, поднимаемся по лестнице, берем листы с расписанием телепередач, снимаем куртки, садимся на стулья перед мониторами. Путешествие между мирами закончено. Я вернулся в повседневную жизнь. Надеваю наушники, смотрю новости. Отрезаю сюжеты в специальной программе, описываю их по тэгам. В мире постоянно что-то происходит. Дмитрий Медведев съездил куда-то. Владимир Путин сказал что-то. Бывший министр финансов Алексей Кудрин имеет на этот счет какое-то мнение.
Муаммар Кадаффи убит. Ничего себе, настоящая новость.
Спустя два часа захожу проверить почту на «Яндексе» — у нас запускаются сайты «Яндекс» и «Википедия», которыми иногда приходится пользоваться в рабочих целях.
Папа узнал адрес и название средней школы и прислал мне письмо. Я эту школу закончил 9 лет назад, и в анкету на загранпаспорт нужно вписать адрес. Я узнал адреса всех институтов, в которых учился. Пересылаю улицу и номер дома, где находилось учебное заведение «Металлплощадская средняя школа» Кемеровского района Кемеровской области, письмом Оксане. Встаю, выхожу в туалет, звоню ей.
— Ну, как дела?
— Заполняю твою анкету.
— Я тебе переслал.
— Да-да. Я все получила. Скачала форму, заполняю.
Желаю ей удачи в этом нелегком деле и возвращаюсь на рабочее место. Осталось шесть часов. Пока смотришь новости, иногда параллельно удается читать через Яндекс-блоги. Проходит еще два часа, и я выхожу на кухню пообедать. Беру два салата и хлеб — также есть второе блюдо в пластиковых контейнерах, но оно всегда с мясом. Поэтому я ем только салат и хлеб, запиваю чаем и гляжу в окно, то ли на гаражи, то ли на кладбище самолетов. Обдумываю сценарий, начало которого буду завтра читать А. Э. Бородянскому во ВГИКе на занятиях по мастерству драматурга.
Создается впечатление, что для этих людей самоубийство — не более чем детская игра, а их способность к адекватному анализу происходящего так низка, что они до конца не осознают, что творят. Совершая самоубийство, в глубине души они не верят, что умрут.