Карл Меннингер
В Нижнем Новгороде я читал плохо, а Костя читал просто отвратительно.
У нас на разогреве была Meanna, мать российского трип-хопа. Пока она выступала, мы наскоро ели в этом кафе. Набивали пустые после продолжительной поездки желудки. Мы очень устали, я просидел целый день в тесноте, переднее сидение и грязная голова пассажира были у меня прямо перед носом. Механизм был сломан, и другое положение сидение не принимало. Потом я наорал по телефону на организатора Рому, потому что мы сильно опаздывали на собственное выступление, а он не мог найти нас на вокзале.
Несмотря на плохой звук, Meanna читала хорошо, практически не сбиваясь. Ее песни — атмосферные и с неуловимым смыслом, мне скорее нравились, чем нет.
Она закончила, вышли мы. В кафе было человек двадцать или того меньше, заплативших 150 рублей, чтобы посмотреть на нас. Первые пять песен мы еще кое-как прочли, потом пошла лажа. Слишком плохой звук, слишком устали. И еще у меня появился необъяснимый страх, может, потому что я был в незнакомом городе. Казалось, что за нами следят, что кто-то могущественный не одобряет нашу самодеятельность.
Программа состояла из «детского психиатра» и промо-релиза «жан поль-петросян»/«вся вселенная» + первого варианта песни «г. москва» под минус из сэмплов.
«Москва» была последним треком программы. Я кое-как прочитал свой куплет, с листка. Передал листок Косте, на другой стороне был его текст. Костя начал читать и сразу сбился. Поймать текст он не смог и сказал в микрофон:
— Блять.
— Простите! — я извинился перед публикой, подошел к пульту, взял плеер, с которого играла музыка, и отмотал минус, чтобы Костя начал еще раз. Он стал начитывать и снова сбился. У него ничего не получилось, читал он, будто набрал полный рот камней и говна.
— Извините. Хватит, — сказал он.
И зачем-то соврал:
— Просто мы в автобусе написали этот текст и не репетировали!
На том и закончили. Рома отдал нам деньги за проезд — немного ушел в убыток. Но он сказал:
— Ничего страшного. Зато привез группу и сделал концерт, который хотел сделать.
Когда мы собирались уходить, я услышал, как один из посетителей клуба включил на телефоне пацанскую рэпчину и сказал:
— Вот это — музыка.
Ночевали мы у Ромы. С утра в дверь настойчиво позвонили, и когда он пошел открывать дверь, мы с Костей переглянулись. Неожиданно испугались.
— Федералы, — сказал я почти серьезно.
Но это просто принесли квитанции за квартиру. Скоро Роме нужно было идти на работу. А мы с Костей погуляли по городу и зашли в кафе «Буфет». Это очень уютное место в центре города НН. Там было хорошо, проиграло несколько песен PJ Harvey, а потом заиграл Maxinquaye, лучший альбом Tricky. Было тепло и спокойно, несмотря даже на то, что моя любовь отменялась.
Любовь отменилась, но мне осталась энергия — ткань, из которой родятся «девять рассказов», чайник зеленого чая всего за 60 рублей, дружелюбный, но ненавязчивый бармен и приятное кафе. Я придумал сюжет о том, как мы трясемся в ожидании федералов, но оказывается, что это Захар Прилепин пришел подбодрить нас к Роме домой после концерта. Подбодрил и скрылся, как супергерой, ушел через балкон защищать свой город от врага. И прямо там, в «Буфете», я написал текст «пизды», добавив к только что сочиненному сюжету наброски, которые у меня были сохранены в моем маленьком нетбуке.
Тогда я еще не был знаком с Захаром лично, и когда у меня спрашивали мнения о нем, я говорил:
— Отличный парень. Искренне любит своих друзей и ненавидит врагов, — и зло смеялся.
А Костя говорил, не знаю, насколько серьезно (с ним этого никогда не знаешь):
— Все люди, которым не нравится Захар Прилепин, даже непохожие друг на друга внешне, все-таки одинаковы в своей неприятности.
В общем, я в этом тексте изобразил Захара бравым воином света скорее иронически.
Мы выпили чайник чая, попросили еще долить нам кипятка, выпили еще по чашке и с сожалением покинули это место.
Пока дышу, блять, надеюсь, потом электричка до Казани, и в электричке у меня поднялось давление, и я схватился за нос и глаза, чтобы нос не отвалился, и глаза не вылезли из орбит. Но удалось задремать под стук колес, и отпустило.
В Казани было очень хорошо принять душ и поужинать у Кирилла дома. Его мама приготовила много всего вкусного по вегану, так как он сам, как и я, был веганом. Он организовывал концерт, нашел музыкантов, чтобы с ними сыграть новую песню. По-новому. Сам Кирилл — бас, Айдар — труба и сэмплер, Алина — скрипка. Кирилл к этому времени почти год не играл в группе, потому что не мог найти подходящих людей. Не хотелось ему больше аккомпанировать бездарным тусовщикам или самолюбивым техничным музыкантам, он мечтал играть в первую очередь с людьми, с которыми будет приятно проводить время и иметь возможность самому сочинять партии. «Макулатура» нравилась ему по текстам, к тому же, мы были приятелями. И как бонус — Кириллу было интересно узнать, что получится из «макулатуры», сыгранной вживую. В те дни совершенно случайно подвернулись Айдар с Алиной. Все и сошлось.