Через несколько минут Даша снова закричала, еще страшнее и протяжней. И тогда Пушкин выпрыгнул из постели.
Кровь была на стенах ванной, на раковине, на унитазе, и весь коврик был в крови. Даша сидела в ванной, плакала и кричала, на полу лежал телефон, и он весь тоже был в крови.
— Мы с Аней взяли ее, как-то замотали и отнесли на матрас. Все отмыли здесь и с тех пор не спим.
Костя не знал, что ответить на это.
Пушкин зачем-то добавил:
— Вот так.
Костя прошел в ванную. Действительно, когда он мылся, заметил, что на стене остались еле заметные розовые разводы, но пропустил это наблюдение, не успев зафиксировать.
Он прошел в отгороженный шкафом угол, где Даша спала на голом матрасе — съехавшие простыни были скомканы и валялись под батареей. В этой куче Костя разглядел шкурки от апельсинов и несколько окурков. Ее руки были перемотаны черной материей, видимо, разорвали икеавскую простыню вместо бинтов. Рядом с логовом стояла наполовину полная кружка чая с молоком и два пустых стакана с бордовыми разводами.
В углу сильно пахло перегаром и сигаретным пеплом, форточки были закрыты, было душно, и стоял вот такой угар.
Не прикасаясь к Даше, Костя пошел на кухню, к ноутбуку, смотреть, чем она занималась в этом состоянии. Открыл Дашину страницу «вКонтакте» и прочитал ее переписку с человеком по имени Вячеслав Дрень.
В. Д.: Пойми, когда я захожу к себе в комнату, мне кажется, что меня вот-вот засосет бездна, глядящая из недопитой полторахи «Багбира».
Д.: Что-то мне скучно. Наверное, это из-за отношений моих нынешних. Мне скучно, хочется чего-то другого, но я не хочу расстраивать моего нынешнего молодого человека. Он очень расстроится, если я уйду.
Костя открыл окно. Звуки улицы Широкой ворвались в кухню, он стоял и смотрел на дорогу. Он думал о том, как приезжал домой в Кемерово, давно влюбленный в Дашу, и как она уехала к нему в Петербург от хорошего парня Саши. И как Саша писал, что отпиздит Костю, как-нибудь случайно оказавшись в Петербурге. И как они вдвоем переехали в Москву, сначала казавшуюся страшным местом, но зато здесь быстро нашли работу и в целом освоились. И о том, что я сильно не одобрял их роман, но временами вдруг все-таки принимал Дашу и даже становился ей другом. Случившееся ночью казалось Косте нелепостью, ведь ничего не предвещало такого происшествия. Дни перед его отъездом в первый в жизни мини-тур прошли тихо и хорошо. Конечно, он не раз замечал, что они смотрят в разные стороны. Для Даши важней была модель мира как дискотеки, что-то вроде того, что происходит на Казантипе, когда ты обкладываешься наркотой, пляшешь, пока не свалишься прямо на танцполе, и стараешься продлить кураж и чувство, что ты на другой планете, где все происходит само собой. Где от тебя ничего не зависит.
Костя надолго подвис перед окном, как бы оставил собственное тело, отключил мозг и вылетел на улицу. Он простоял бы так полчаса, или час, или дольше, если бы мобильник не зазвонил. Пришлось вернуться, и Костя смотрел на дисплей, пытаясь заново научиться жить, как пытаешься вдеть нитку в ушко иголки дрожащими пальцами. Не сразу смог разобрать буквы. Но все-таки получилось, Костя сложил из них, как собрал из конструктора, мое имя — это я звонил из Казани — и принял звонок.
Все документы собраны, анкета заполнена. Я не верю, что у меня получится, но специальный человек в отделе по работе со студентами проверяет анкету и говорит:
— Замечательно.
Я не могу в это поверить. До этого меня несколько раз забривали, потому что специальный человек болел. Был уверен, что он проболеет до тех пор, пока справка из военкомата не будет просрочена.
Я отвечаю:
— Спасибо.
— С первого раза заполнили?
— Да.
Тут же будто возражаю сам себе:
— Но мне помогла подруга.
Он подписывает оба экземпляра анкеты и направляет меня в другой кабинет. Там мне ставят печать. Выхожу из ВГИКа, иду к метро, по дороге звоню Оксане, рассказываю, как высоко человек оценил ее работу. Доезжаю до Алексеевской, иду в УФМС. Что-то должно еще случиться, какой-то подвох. Не может все пройти так гладко.
— Можно подать документы?
Женщина приглашает меня войти, смотрит документы:
— А вам нужно ехать на Свиблово. Мы делаем только паспорта старого образца. Там схема проезда распечатана.
Выхожу, что ж, я был к этому готов. Не психую, скорее наоборот — удовлетворен. Может, на Свиблово все пройдет нормально. Нахожу отделение, но сейчас — обед. Меня не пускают через проходную.
— Ждите здесь, — говорит мусор.