Мы записывали барабаны без него, Зорана и Жени, в студии на станции метро Сокол. Через стекло я и Костя со звукарем наблюдали за Сашей и начитывали ему в наушники. Стоило это удовольствие 700 рублей в час. Релиз должен был состоять из четырех старых песен и пяти новых. Изначально было шесть новых песен, но мы исключили «патриотическую». Она была не очень хорошо сыграна, и, к тому же, там опять фигурировал Путин. Еще одна песня о нем была бы лишней.
Что же со старыми песнями? Просто получилось, что мы переложили некоторые старые песни на живое звучание, и очень хотелось, чтобы они были записаны, это ведь работа музыкантов. С одной стороны, можно было использовать эту музыку и сочинить новые слова, но с другой — на концертах все уже игралось так. Мы по-другому уже эту музыку не воспринимали. И я был рад, что мы даже воскресили трек «карусель», ведь с него и начался наш путь.
Только Костя сказал, что ему стыдно читать свой куплет, и мы поменялись. А я с удовольствием на концертах читал его строки, сочиненные им еще в 2003 году.
эти грязные тела в смирительных рубашках
страшно кричат их гонит страх страхов
кольчатый мутный червь трахает их раком
стоя задом друг к другу распространяют запах…
Саша записал барабаны за три часа.
Он вообще был серьезным и работоспособным, пожалуй, самым серьезным во всей группе. На полгода младше меня, хорошее образование, работал где-то в рекламном агентстве, часто писал посты о фильмах, иногда о музыке. Честно говоря, его блоггерский талант меня совершенно не впечатлял, языковой легкости Саше не хватало, и вкус с моим вкусом не совпадал. Но это к делу не относится. Простой парень, невысокий, крепкий и с небольшим животом. Когда Саша шел на первую репетицию, он думал, что увидит группу настоящих маргиналов, и не верил, что получится долго играть вместе. На деле оказалось, что на маргинала походил только недолгий пассажир Борис. Вообще же, темы пизженых шмоток и разборок с ментами были далеки от Саши, но через несколько репетиций он вслушался в тексты и понял, что в «макулатуре» довольно много иронии и вымысла. Так же его стала привлекать художественная попытка найти свою гражданскую позицию, вкладываемая в тексты. Его огорчал несерьезный подход музыкантов, хотелось, чтобы все было лучше сыграно, и звук был отстроен идеально. Первые концерты были абсолютно провальными, но позже ему начало нравиться выступать. Что касается гастролей, то Сашу смущало, что стабильно большая часть группы (иногда и он сам) напивалась в говно, а в таком состоянии мало кто хорошо себя чувствует. Иногда он хотел бросить все это, но каждый раз, трезвея, передумывал, ведь «макулатура» давала ощущение причастности к музыкальному контексту, знание, что ты играешь не только для себя и для друзей — но и для людей. На некоторых особо удачных концертах он чувствовал сумасшедшую энергетику, пронизывающую все тело с каждым ударом в барабаны, — и он знал, что в этот момент занимается настоящим искусством, талантливо отображающим дух времени.
С Сашей и остальными, в отличие от Бориса, интересных безумных историй не происходило. Разве только в Рязани он напился и хотел замутить с какой-нибудь телочкой. Но телочки крутились возле меня, Кости и Кирилла. Саша как раз был свободным на тот момент, и ему это было нужнее. У всех остальных были девушки. Поэтому (или по иной, неизвестной причине) он выпивал, потом ходил из угла в угол прокуренной гримерки и говорил:
— По-о-олный пиздец!
Костя взял фразу на вооружение и потом часто произносил ее к месту и не к месту.
Сначала Кириллу (а он все-таки занял центральное место в музыкальной составляющей группы) казалось, что Саша играет как колхозник, но за несколько месяцев они сыгрались. Саша понял, как нужно играть, и даже перестал ускоряться в ходе трека, чем грешат многие барабанщики. Лично меня к моменту записи он устраивал совершенно.
Под Костины шуточки а-ля «по-о-олный пиздец» мы управились с записью за оплаченные три часа. У нас к этому времени был Яндекс-кошелек, на который все желающие могли присылать деньги. Слушатели иногда присылали по 40, 100 и пару раз даже 500 рублей. Денег как раз должно было хватить на запись и сведение.
Еще нам нужны были новые клавиши — перед отъездом в Нижний Новгород Борис продал нам свои, и это были хорошие клавиши, но слишком большие, тяжелые, и они периодически вырубались в самый неподходящий момент. Но решение этой проблемы отложили до осени — когда будут гастроли.