Выбрать главу

— Какой он у тебя строгий! — шепнула ей на ухо Женя и с характерным смехом переключилась на своих веселых и общительных спутников, которых, судя по всему, не мучила вселенская тоска.

70 607 384 120 250 вздохнула и подвинулась ближе к 66 870 753 361 920. У них была договоренность в обществе, где их могли знать, не прикасаться друг к другу. Но они все-таки ухитрялись каждый раз обходить этот запрет или возмещали его такими взглядами, которые были неосторожнее любых прикосновений. Сегодня, однако, их вряд ли могли в чем-то заподозрить: конспирация неожиданно оказалась на высоте.

— Ну как, тебе нравится выставка? — спросила 70 607 384 120 250 таким тоном, как будто они только что случайно столкнулись лицом к лицу.

— Ты думаешь, я в Лондоне не насмотрелся на людей? — ответил он, глядя в уже почти опорожненную им кружку пива.

Женя многозначительно подмигнула ей, делая какие-то загадочные знаки. 70 607 384 120 250 обернулась: к ним приближался известный русский фотограф, уже много лет назад перебравшийся в Берлин. Они с Женей недавно были на его выставке и, уходя, даже поблагодарили мастера за доставленное удовольствие, на что тот ответил благосклонным кивком. Еще в советское время он прославился в неофициальных кругах работами, идущими вразрез с требованиями соцреализма. Особенное внимание фотограф уделял обнаженной женской натуре в экспериментальных позах, используя в качестве неизменной модели собственную жену, которую и теперь бережно вел под руку. 70 607 384 120 250 пригляделась, пытаясь распознать в этой уютной старушке юное черно-белое создание, нежившееся голышом на крымском песке или забравшееся с коленями на кухонный табурет, повернув к объективу отражающие утренний свет ягодицы.

Пожилая пара подошла к 66 870 753 361 920 и приветствовала его как старого приятеля, ругая, что он до сих пор не объявился, и зазывая в гости. На 70 607 384 120 250 они почти не обратили внимания, хотя 66 870 753 361 920 представил ее по имени и фамилии, даже коротко упомянув род занятий. Не найдя себе применения в разговоре, 70 607 384 120 250 спустилась в нижнюю часть зала, где немедленно оказалась в окружении людей, про которых даже и не думала, что они когда-либо соберутся вместе.

Первым делом она расцеловалась с Геллой, активисткой экспериментального театра, пригласившей ее когда-то на свою премьеру. 70 607 384 120 250 вспомнила, что Гелла когда-то грозилась убить одного известного современного художника за одной ей известные преступления против современного искусства.

— Он, кстати, сейчас здесь, — шепнула она Гелле. — Не хочешь попробовать?

— Слушай, если я начну убивать в этом зале каждого кто того достоин, у меня не хватит патронов, — ответила Гелла вполне серьезно и повернулась к своему собеседнику, неожиданно перейдя на английский: — I hate capitalism, you know.

С другой стороны к 70 607 384 120 250 уже пробиралась Лера, чемпионка города по стрельбе из лука и любительница балета, знавшая в лицо и по имени всю берлинскую труппу вплоть до исполнительницы роли оленя в «Белоснежке», которая, проскакав один раз через сцену, исчезала за кулисами до следующего представления.

— Хорошо, что я тебя встретила, — Лера доверительно взяла ее под руку. — На следующей неделе танцует второй состав «Сильфиды». Ни в коем случае нельзя пропустить!

— Я недавно видела «Сильфиду» в Мариинке, — созналась 70 607 384 120 250.

— Так это же прекрасно! — похвалила ее Лера. — Значит, сможешь сравнить постановки. Я тебе обещаю, ты посмотришь на эту вещь совершенно по-новому!

— А ты пойдешь?

— Я еще не знаю, смогу ли в этот раз. Но мне важно, чтобы ты обязательно посмотрела этот спектакль.

— Я?

— Да, мне почему-то кажется, что тебе это будет особенно интересно.

Лера так проникновенно посмотрела ей в глаза, что 70 607 384 120 250 почти поверила, что по каким-то особенным причинам второй состав берлинской «Сильфиды» может иметь в ее жизни решающее значение.

Между ними проскочило несколько детей, пытающихся приспособить выставочное пространство для игровых нужд. Одна из девочек, забежав за спину элегантной дамы с бокалом в руках, находчиво спряталась за ее пончо. Товарищи по игре затоптались на месте, озадаченные внезапным исчезновением подруги.

— Непременно расскажи потом о своих впечатлениях! — замахала ей Лера уже издали.

В ответ можно было даже не кивать: в вернисажной толпе все коммуникативные акты естественным образом саморегулировались и закруглялись. 70 607 384 120 250 подумала о том, что вернисаж — модель идеального мира, где ты всегда свободен занять любую позицию и где никогда не будут жалеть о твоем исчезновении.