Бокал Алвардена опустел. Он поставил его на бар. Тот мгновенно исчез в особом отделении, где был вымыт, стерилизован и подготовлен для следующего напитка.
— Еще порцию? — спросил Энниус.
— Лучше после обеда, — ответил Алварден. — Мне пока хватит.
Энниус постучал ногтем указательного пальца по ручке кресла и сказал:
— Вы описали этот процесс самым завораживающим образом, но если все так, как вы говорите, то как же тогда насчет жизни на Земле? Как развилась она?
— А, вот видите, даже вы начинаете интересоваться. Но ответ, я думаю, прост. Радиоактивность, при условии, что количество ее не избыточно, все же необязательно должна уничтожать уже сформировавшуюся жизнь. Она может ее изменить, но, если не считать отдельных процессов, она ее не уничтожит…
— Я не улавливаю значимости всего этого, — сказал Энниус.
— Разве она не очевидна? Жизнь на Земле возникла раньше, чем планета стала радиоактивной. Дорогой мой Прокуратор, это единственно возможное объяснение, позволяющее ни отрицать факта жизни на Земле, ни перечеркивать достигнутое наукой.
Энниус посмотрел на своего собеседника с недоумением и недоверием.
— Но вы же не можете утверждать это всерьез.
— Почему же?
— Как может мир стать радиоактивным? Жизнь радиоактивных элементов в окружении планеты исчисляется миллионами лет. Я изучал это, по крайней мере во время моей университетской карьеры и даже на подготовительных курсах. Они должны были существовать в бесконечном прошлом.
— Да, но имеется такое явление, как искусственная радиоактивность, лорд Энниус, даже в большом масштабе. Имеются тысячи водородных реакций значительной энергии, способные создать все виды радиоактивных изотопов. Что ж, если мы предположим, что человеческие существа могли использовать определенный вид водородных реакций в промышленности без должного контроля или даже в военных действиях — если только вы сможете вообразить себе нечто, подобное войне, ведущейся на одной планете, — то большая часть верхней поверхности почвы могла бы, конечно же, быть видоизменена в искусственные радиоактивные материалы. Что вы на это скажете?
Солнце окрасило в кровавый цвет горы, и худое лицо Энниуса тоже сделалось красноватым.
Энниус сказал:
— Для меня все это звучит очень затейливо. Во-первых, я не могу понять, как можно использовать водородные реакции в войне или позволить им выйти из-под контроля в такой степени…
— Естественно, лорд, вы тяготеете к взгляду на водородные реакции с позиции вашей сегодняшней жизни, когда их так легко взять под контроль. Но что, если некто — какая-нибудь армия использовала подобное оружие раньше, чем была изобретена система защиты? Это похоже на использование фугасных бомб до того, как кто-либо узнал, что вода или песок могут совладать с огнем.