- Только не Юми… - хрипло сказал Кайто. Пока они наблюдали, Юми схватила копье оставшейся рукой и неуверенно поднялась на ноги. Со вспышкой зеленого пламени в глазах, Юми вышла из круга. Она взмахнула копьем, держа его одной рукой, пробираясь сквозь море ками. Вскоре она скрылась за стеной паутины. По крайней мере, они были избавлены от вида ее смерти.
Монахи по обе стороны от Юми перестроили кольцо Новой Стены, с учетом ее отсутствия. Хамано почувствовал прилив гордости, осознав, что тело кумо, которого он убил, помогло заслонить брешь, оставленную уходом Юши. Это был странный повод для чувства гордости, вяло подумал он.
Хамано продолжил осматривать сражение. Спустя некоторое время, он повернулся к Кайто.
- Разве колокол не должен был уже прозвонить? – спросил он.
Кайто пожал плечами. Он выглядел хмурым и осунувшимся, резко контрастируя с обычной возбужденностью. – Кто знает? Казуки ударит в колокол, когда будет нужно. Он знает свое дело.
- Что-то слишком долго.
- Сходи, взгляни на Казуки, если тебе об этого станет легче, - прорычал Кайто.
- Думаю, схожу. – Хамано с трудом поднялся, чувствуя боль в каждом суставе. – Мне жаль Юми, Кайто. Знаю, она была другом.
Кайто кивнул, но не взглянул в глаза. Хамано оставил его, направившись к Колокольне.
Он прошел мимо отдыхающих монахов, огибая великое дерево Фудайдзю. Оно было шире любого храма, и выше самых высоких строений Камигавы. Лишь единицы монахов повстречались ему на Спиральной Тропе, серии наростов на стволе дерева, ведущих в его кроне. Эти люди высматривали признаки помощи со всех сторон. За годы поисков, тем не менее, скауты с кроны не доложили ни о чем, кроме двух легионов ками. Хамано пытался не позволить горечи проникнуть в его мысли. Он мычал мелодию колыбельной, которую его мать пела ему в детстве.
Спустя треть пути на вершину, он обнаружил вырубленные вручную ступени, ведущие в Колокольню. Хамано устало взошел по ступеням к нише, достаточно крупной, чтобы вместить в себя бронзовый колокол размером с человека, и его хранителя.
Казуки всегда был одним из сильнейших в Фудайдзю. Его мощь стала, несомненно, основной причиной, почему Учитель Рокуан избрал его для ответственного задания звонить в колокол, не прекращая, с самого начала битвы. Спустя годы, проведенные у колокола, его тело вздымалось от мышц. Его широкие плечи и спина делали его подобным богу среди людей. И в самом деле, изумрудный свет Дзюгана исходил от Казуки, подобно лучам солнца, отчего было порой больно на него смотреть.
- Казуки! – Позвал Хамано, затем выругал себя за глупость. Казуки оглох от своей миссии уже очень давно. Он взошел по ступеням и помахал звонарю.
Казуки не ответил. Казалось, он вовсе не замечает Хамано. Звонарь, не шевелясь, смотрел сквозь монаха. Хамано обернулся, следуя его взгляду вглубь Дзюкая. Он не заметил ничего особенного.
- Казуки?
Только теперь Хамано увидел бревно, которое Казуки использовал для ударов по великому колоколу, лежащее у его ног. Паника прошла по его телу.
- Казуки! Что? Что случилось? – Хамано бросился к собрату. Казуки обратил на него взор своих зеленых глаз. Он выглядел не только глухим, но и слепым, не способным увидеть монаха, стоящего перед его лицом.
- Аюми… - прошептал Казуки.
- Что? – Ахнул Хамано. Страх сдавил его горло. Как давно он не касался колокола?
- Аюми…
- Аюми? Последняя Гостья? О чем ты говоришь? – Хамано позабыл о неспособности монаха слышать его слова. Он схватил массивную руку Казуки. Касание высвободило голос Казуки, подобно фонтану.
- В Конце всего, придет она! – Прорычал он.
- Да, да, Казуки. Мы знаем пророчество. Успокойся! О чем ты говоришь?
- Она придет собрать последние упавшие листья Босейдзю! – Продолжал реветь Казуки. Слезы стекали по лицу монаха. – Дабы сплести из них пергамент! Дабы воссесть на высочайшей из ветвей! Дабы записать последние часы!
- Да, да! О чем ты говоришь?! – Молил Хамано.
- Она запишет Конец, во избежание его причины, когда все начнется заново!
Хамано схватил монаха за другую руку. Он с силой потряс его. – Почему ты прекратил звонить в колокол?!
Казуки, словно впервые заметил его. Он моргнул. Волна самосознания прошла по его лицу.
- Ха… Хамано? – прошептал он.
Хамано кивнул, не желая отводить взгляд от звонаря.