Они не знали страха, долгие десятилетия единственным выражением на их лицах была величавая сосредоточенность и покой.
Прочно став на ноги и ощутив крепость собственных тел, статуи, медленно расхаживаясь, шаг за шагом, начали подступать к магам, неминуемо ужасая своим приближением.
Выдвинутый фронтон фасада, потеряв опоры, продолжал разрушаться, но атлантов и кариатид это больше не волновало. Плиты скрипуче постанывали, проседая под опускающимися ударами их ног. Быстро несущейся рекой секунды бесцельно похрустывали под каблуками волшебников мраморным крошевом. Они медлили перед надвигающейся смертью. Ткнувшись ледяным при паем под ребра, мерзко подмерзала душа.
-Есть новость и похуже,-проговорил Делагрез и большим пальцем показал Камилю за спину. Юноша ошалело обернулся: монументальные львы обрамляющие проходную арку успели покинуть свои тумбы и наставив уши возбужденно взмахивали хвостами. Рыжие, как раскаленная проволока гривы поднялись дыбом, от чего их и без того огромные головы стали поистине гигантскими. Не втягивающиеся когти люто царапали белеющие квадраты более светлого мрамора, устилающие внутренний двор замка. Мощные морды принюхивались к дразнящему запаху, плотоядный оскал оголял желтые огненные клыки. Мрачные крадущиеся львы с утробным рыком,больше напоминающим камнепад, двинулись со смертоносной сосредоточенностью кошек выследивших свою добычу, и огромными прыжками легко покрывали отделяющее их от волшебников расстояние.
С хищниками нельзя договориться, когда они чувствуют запах крови-их остановить невозможно.
Камиль лихорадочно огляделся в поисках надежного укрытия. В этой почти пата вой ситуации он пытался отыскать путь к спасению.
Темные волосы Делагреза зашевелились подобно клубку черных гадюк. Он уже обдумал самый быстрый и поэтому лучший способ дальнейших действий. Пролившееся сверкание застывало чешуей на теле мага. Секунды тянулись как целая жизнь. Делагрез укрупнялся и расчеловечивался, одновременно становясь избыточно могучим и вновь перевоплощаясь в дракона. Готовый змей с осторожной силой едва коснулся юноши колыханием крыла, но и этого хватило, чтобы того развернуло и едва не свалило с ног. Сковывающее отчаяние отступило, Камиль подобрался, напружинился и без разбега сиганул на змея. Ухватившись за натянутую по хребту дракона перепонку школяр оказался на спине железного птеродактиля. Дракон всколыхнулся расправляя крылья, медные перья чуть задрались и змей оттолкнулся и взлетел, разогнав под собой клубящийся удушливый туман пыли.
Бивне образные выступы львиных клыков полоснули по тому месту, где пару секунд назад стояли волшебники. Хищники активно закружились на опустевшем пятачке в поиске упорхнувшей добычи. Атланты и кариатиды подняли в небо каменные головы, равнодушно следя за сверканием агатовой чешуи, и вслушиваясь в звучащий в их головах голос хозяина направились в городские кварталы.
Камиля мотнуло, он цепко оседлал дракона словно волну. Лицо и руки юноши точно вновь окунулись в ледяной горн.
Делагрез торопился, не совсем осторожно впиваясь в плавно удерживающий его идеально прозрачный воздух. И стоило ему вильнуть хвостом, бархатная тень от косо ускользала вниз.
Ветер ударял юношу с такой силой, словно он бес конца получал раскрытой ладонью в лицо. Камиль вновь попал в ураган, который заставляет ощущать себя треплющимся на веревке бельем, но к счастью, это длилось недолго. Завернувшись головокружительным зигзагом змей пошел на снижение. Едва коснувшись когтистыми лапами твердой почвы медный дракон стряхнул юного мага на землю.
Отбежав на несколько шагов Камиль поправил одежду и обернувшись, увидел как прогонистое тело змея огненным росчерком ушло в небо. Юный кудесник вновь остался один, даже спустя некоторое время в его ушах еще насвистывал ветер и что-то творилось с его душой: каждый день ему приходилось брать некий реванш, словно все что с ним случилось, происходило не благодаря его усилиям, а вопреки им. Точно все, что он пытался исправить, выстраивалось в новое непреодолимое препятствие, одним из важнейших составляющих которого был он сам. Но юноша дал себе слово. Поклялся! Что выплывет даже на последней соломинке.