Балансир стоял будто кроткий монашек, спокойно сложив руки.
-Произносимые тобой гадости не роняют моего сердца,-в ответ проговорил волшебник:-Зависть обугливает честь и в себе мы головешки носим заместо света. Что касается подданных, то слепая любовь своего народа тебе бы явно не помешала,-заверил Великий Утешитель Властейшего мага.-Твоей семьей могли бы стать ученики, но маг безроден и бесплоден, если переданное, привитое им, воспитанное собственным даром учителя мастерство вдруг призывает своих последователей к магии мстящих.
-В колотых рубцах ученики мои, изрезанные за авторитет убеждений учителя своего, подле меня тут стоят,-и Нобиус с явной симпатией, непререкаемо указал на растерянно притихших наперсников и надменно смерил взглядом остальных.
-Горше яда наука в доме твоем,-голос Камиля прозвучал точно звонкая пощечина:-Посылать меня, раз за разом, на самоубийство, в этом особая ваша подлость,-заявил Камиль Нобиусу. Виски и скулы юноши покрывал пот, темные пряди прилипли поперек лба, а лицо и волосы побелели от пороши каменной пыли.-Вы придирчиво меня предавали самым жульническим способом. Искусно претворяясь учителем, используя мою инициативность как аргумент в собственном поединке с Делагрезом. Если бы у меня ничего не вышло, то и ваша бы власть не покачнулась. Одержи я победу и самоубийство мне обеспечено, а значит и соискателю на ваш трон тоже.
-Я не коллекционирую посягательства на твою жизнь, школяр,-сквозь зубы проговорил Нобиус, погасив в себе первое ощущение досады.-Ты итак доискался до тех причин, которые напророчили твою гибель. Для отводимой тебе в этой истории роли ты и вправду добился чересчур много,-признался Нобиус.-И это больше, чем ты заслуживаешь.
-Но только теперь мы и сможем разговаривать на равных,-в тон ему произнес Камиль:-Вы старались обратить мои таланты волшебника против меня же самого,-глаза юноши налились негодованием и обидой.
Нобиус побегал глазами по темным углам, но голос его не дрогнул:
-В жизни каждого, много найдется такого, чем не стоит гордится. Но это еще не повод устраивать дворцовый переворот.
-Тебя никак нельзя назвать правдолюбцем, разбирая собственные беды,-неоспоримо заявил Делагрез.-Многое можно себе позволить, если выдумывать мощнейшее оправдание всему.
-Не тебе ли, проходимец и разбойник с большой дороги, уготован мой тепленький трон?-Взгляд Нобиуса помертвел, съеживая зрачок до состояния болючей чипыжины. Вылавливая реакцию более могущественного мага Владыка начал апеллировать к Андрагуру:-Вы Камиля с Делагрезом порознь развели, а мы с Бадансиром рядом жили. Кому лучше? Тем, которых годами сравняли или разницей в возрасте наделили. Разбойник, клякс кровавых по жизни наставив, всякий раз думал как жизнь набело переписать, и тут такой случай. Кто же откажется ревизию делам моим навести?!-Вцепившись в край крышки стола пальцы Властейшего мага побелели от напряжения, точно Нобиус хотел обломить угол.-Только не по рангу это. Не сразу и не вдруг вершиться власть. В пору своего царствования я соперников не терпел. Сотнями разных ущемлений добиваясь, чтобы чужая сила становилась незаконной. Удержание в невежестве нужных тебе людей почти болезнь и в той же степени политика. Власть, как непрерывная борьба за существование наверху, тучнеет и не терпит вблизи погонщиков,-пытался себя объяснить разглагольствующий маг.-Не словчишь-не проживешь. Сколько мне потребовалось интриговать, мешать и подстраивать, хитрить и терпеливо дожидаться, славословить и раздавать нелепые обещания, чтобы предупредить готовящееся на мою жизнь покушение и, до времени, оставаться в стороне от решающего поединка, заняв противоборством тех, кого надобно мне. Легко ли? Проделав столько тонкой работы, мало ли я кряхтел, пускался на все эти ухищрения, такое кружево плел, совершая затейливое плутовство, расшаркивался, вовремя искажая правду. Повелевать и подчинять себе, ощущая чужую покорность-прочнее этого знания истина мне неведома.
-Стоящее никому не дается легко,-жгучие угольки глаз Андрагура грозили подпалить нависающие брови.-Все мы стремимся к власти без ограничений, но лишь тебя одного мы пришли обвинить в гнусной измене.