-Неужели моя жизнь способна возместить долг перед Делагрезом и Нобиусом?-Камиль требовательно заглядывал в глаза Андрагура.
-Они сами себя так поставили,-невозмутимо произнес Великий маг.-Разбойное прошлое Делагреза никак не служило рекомендацией на звание правителя. Безродный полкан, пристрастившийся гулять по помойкам, не годился на роль властителя Чара-Тауна. Но ради истины следует признать-он не чета Нобиусу, и сам ответил за свои поступки, а не стал подсылать вместо себя жадную до приключений молодежь,-(эти слова касались не только Камиля, но и наперсников).
С одним на всех послушанием Конард и предпочитающие по прежнему стоять отдельно Виторлан, Кароннак и Лузгард, и даже Балансир оставшийся чуть впереди возле письменного стола, все они ловили каждое произнесенное Андрагуром слово:
-Один Владыка уходит сам, другого приходится об этом сильно попросить. Лелея собственные пагубные страсти Нобиус сам себя сокрушил. Поступок Делагреза было как компромиссом, так и идеальным выходом из ситуации. У таких проблем не бывает простых решений. Я не могу донести до тебя больше чем ты способен усвоить, но к некоторым осмыслениям приведу не сходя с этого места,-Андрагур дал понять, что по прежнему ведет разговор только с Камилем.-Ты обставил самого Нобиуса и это потрясающе по следующим причинам: теперь ты мой ценный резерв. На основании этого ты здесь, а его больше нет. Но я не ощущаю озабоченности по этому поводу. Можно взобраться на плечи кому угодно, но убедить находящихся под тобой в том, что это им нравиться бывает труднее всего. Сотворенный мир жив пока он идеален. Репутация Балансира вне подозрений, и он будет официально титулованным, новым Владыкой Чара-Тауна. На место четвертого наперсника по сторонам света он поставит своего сына. У меня большой опыт в подобных делах,-слова Андрагура легко улетучили остатки оптимизма, но оставили волнение.-Взгляд сильных мира сего всегда должен быть направлен гораздо дальше. Город умиротвориться под властью Балансира. Он способен править с пользой, не доводя до недовольства и восстаний, и я не испытываю опасений по этому поводу. Но лишь до тех пор ...- (Камиль чувствовал как пристально Балансир вглядывается в прямоугольник света, отрешенно погрузившись в некую мистическую таинственную над мирность. Зато Конард стоял так близко, что Андрагуру не имело смысла говорить тише. И, темни менее, маг понизил голос, продолжая разговор с Камилем, и тем приоткрывая некий выстроенный след),- ... пока он не ошибется по крупному. Как это произошло с Нобиусом. И тогда придет твое время.-Взгляд Андрагура казался не просто суровым или беспощадным, а злокачественным. И это ощущение так и не прошло, чтобы он не делал после. Больше о планах на будущее Камиля и сказать было невозможно.-Я не зверь, но говорю с тобой так жестко, чтобы ты в преть не расслаблялся.
Камиль предпочитал уважать чудовищ.
Остальные присутствующие безмолвствовали.
Устроитель всего получал явное удовольствие от произведенного впечатления. Объяснив сразу все и не оставив Камилю даже попытки на догадку или озарение.
Любая отсебятина, все ухищрения, бесконечные вариации не стоили усилий. Жестянщик Андрагур всегда был и по сей день оставался подлинным Властителем Чара-Тауна. Всякая перемена исходила от его умозрительного веления и прекращалась в миг известный только ему.
Он-синтаксис и содержание, нормы правил и коды к ним, а череда обновляемых правителей лишь проводники его системы отношений.
Камиль понимал что его рассортировали в порядке важности, по степени личного отношения Мастера.
Вот он-ужас то настоящий!
Понимание этого стерло все вопросы к Андрагуру. До единого.
Как там сказал Нобиус: «Удержание в невежестве почти болезнь и в той же степени политика.»