Отрешившись от созерцания манерно крикливых нарядов высокопарно спесивой знати Камиль зашагал по белеющим квадратам более светлого мрамора к публичной торжественности проходной арки. Монументальные львы прижимали лапами вощеный лоск каменных шаров, от чего грызуны олених тушь становились похожими на цирковых. Но мощные клыки и лапы, умные поблескивающие глаза возвращали этим обрамляющим арку красавцам сущность хищных охотников.
Ежась от сквозящей прохлады Камиль вошел под сомкнувшиеся своды арки. Серые затеки под когтями кошек напоминали сгустки крови.
«КОРОЛЬ ЯЩЕРИЦ, ЕГО «ПРИОР» И БРОШЕНАЯ КАРТА.»
Над обильными пятнами зелени, с величием почти что потусторонним, возвышался, выросший тут насмерть-замок.
Миновав внутренний двор Камиль обозревал монолитный силуэт целиком, во всей завершенности его облика. Отодвинутый в глубь, с заросшими травой стенами, от земли до основания небес, он венчал равнинный городской пейзаж. В угловатых изломах толстых оградительных стен лежала сосредоточенная таинственность веков. Даже с изрядного расстояния замок не казался ни грубым, ни варварским. Он мерил ожиданием, глубиной горизонта, забирая на себя желающих оценить его многоглавую, долговязую красоту, понуждая к пониманию своего гнетуще мрачного величия. Подтверждением тому были его тяжелые громоздкие складки глубоко истертых, змеящихся трещинами ступеней.
Послеполуденное жгучее солнце слепя полировало светом все, до чего ему хотелось дотянуться. Лучики света степенно коснулись плоской линзы циферблата и зажгли поребрики стрелок на башне с курантами. Прокатились по серебряным чешуйкам шатровых крыш. По фигурным нишам, валикам, прокладывая тонкие блестки дотрагивались до боевых ходов на арках навесных бойниц дозорных башен. Перекидывали сполохи по ярусам на выпуклые пилястры и фризы глазурованных кирпичей, змеились по зубцам и узким вертикальным арочкам набатной башни. Угловатые пределы замка имели выступы с тремя рядами окон и дополнительными секторными башнями, расширенными наружу, увенчанными флюгерами на длинных шпилях.
Выкованные двери ворот были необычайно массивными с медными косяками и перекладинами. Камиль шагнул внутрь под бойницы и уходящие в глубь стены большие сводчатые камеры. Ступени сужались, выдвинутый фронтон фасада давал тень широкому двору выходящему на южную сторону, который поддерживали атланты, широко раздев над собой руки.
Свет пасовал, возмущенный холодом камня и терялся уже не разбирая путей, дробился, серел. Его сил хватало лишь на то, чтобы подсвечивать пыль на сверкающих кварцем черных плитах испещренных красными паутинками прожилок.
Оттесняемый тенями свет бросал последние блики на вздымающиеся торсы черных великанов. Ноздри атлантов были расширены, многопудовые плечи напряжены, вены на шеях циклопических статуй набухли. Жилистые стволы рук упирались в фронтон, крепя не только потолок, но и вульгаризируя любую мысль о противлении хозяину замка. Глаза атлантов посверкивали из под резко очерченных бровей. Равнодушные статуи вызывали трепет, оставаясь гладкими неподвижными глыбами камня. Камиль слушал шум своих шагов. Их острая звучность царапала тишину. Атланты справа и слева перекрывали фигуры покорно окаменевших кариатид. Их тела отливали мраморной белизной. Обнаженные руки дев украшали массивные браслеты. Кариатиды, основанием подошв стояли на круглых постаментах, полные непревзойденного величия и венцами головных уборов подпирали каменную твердыню.
Шум шагов замер. Торжественный портик с полу колоннами пересекали барельефы шествующих с оскаленными пастями львов. Их гривы были красно-коричневыми, а тела желтыми. Бронзовые, открытые настеж двери, сосредотачивали остатки стекающегося света в один удлиняющийся внутрь прямоугольник. Канонически точно закупоривая темноту. Камиль вошел и двинулся длинным сводчатым залом, пересекая его бесконечную глубину. Каждый звук, разносившийся под величественными сводами, был отчетлив и ясен, словно побаиваясь темных закоулков замка он заявлял о себе, перекликаясь звонким эхом с почти нетленным камнем. Зал казался бескрайним. Без стенным. Эхом теряясь в тонкой трясине мрака. Одни полированные колоны, точно вехи указывали путь через сгущающуюся темную гать.
Люди не строят таких замков-это удел магов.