-Шагай,-девушка повела плечами почти безнадежно. Она была тонка и изящна, но при всей своей горделивой осанке, беззащитна.
Мужчины ответственны за девичью грусть. Ничем не обнадеживать женщину и мало чего обещать, означало уже обижать ее. Уважая эту причину Камиль с теплотой обнял девушку, прижав ее упругие, белые плечи. Подушечки вкрадчивых пальцев точно облизнули девичьи бедра, находя тончайший фарфор ее кожи. Его рукастая нежность легко разжигала желание. Каждый нерв, каждая клеточка ее тела едва сдерживались, чтобы не откликнуться на сладострастный призыв. От нежности сластило в груди и подгибались колени.
Он ощущал ее всем телом. На ощупь. Как она податливо слабеет в его объятьях. Юноша взял голову красавицы ладонями за вспыхнувшие щечки, поднял и приблизив к себе, поцеловал.
Поправа сглотнула, почувствовав нарастающее возбуждение и содрогнулась от наслаждения, но сделала вид, что дрожь ее вызвало еле сдерживаемое негодование.
-Это лишнее,-о секла его лекарка, отмирая и отстраняясь.-Ты легко заходишь чуть дальше ухаживаний,-Поправа была свежа и прекрасна, во взгляде ясность и глубина целого колодца, где вода чиста и прозрачна.-Но никогда не простишь женщину, которая достанется тебе чересчур просто и спустит тебе это с рук. Перестань совращать и начни ухаживать. Тогда и посмотрим,-она выговаривала юноше, не очень веря в правоту своих слов.
Главное мастерство женщины в умении переложить на мужчину вину за неосуществленность ее собственных желаний.
Невольное удивление в глазах мага казалось почти невинным.
-Когда бы ты ни на что не рассчитывала, зачем бы ты так близко подпускала?-Высказал легкое сомнение Камиль.
Девушка предпочла не ответить, бросив на него взгляд, который невозможно понять превратно.
Все что от женщины требуется-это преданность мужчине, и надежда, что он оценит эту ее жертвенную порядочность. Поправа старательно недоговаривала слова, которые имеют право на продолжение только в устах мужчины. С которых начинается его ответственность и заканчивается ее извечное опасение остаться ни с чем. Укоряя за упущенное то, что никогда ей, возможно, не предназначалось.
Женщина-кладезь непредсказуемых окончаний.
Девушка бросилась к нему на шею и беспомощно нежно обняла юношу, коснувшись его щеки кончиками губ. Ее прикосновение было кратким, но от этого не менее волнительным. У Камиля осталось такое ощущение, точно его лобзали влажные лепестки роз. В глазах целительницы непозволительно блеснули слезинки и сдавленным голосом она зашептала:
-Знать бы тебе во всем мире меня одну. Да что поделать ... -зациклившись в принадлежности к нему, до мельчайших подробностей и надежд, она никак не хотела его отпускать.-Прямо заклинаю тебя, будь осторожен. Не рискуй понапрасну. Остерегайся. И вернись!-Сквозь назидание девушки слышалась подлинная мольба.-Верю в тебя. Знай и помни, что я тебя жду,-она шептала буквально краешками губ, но даже сквозь подобный лепет проступала сложность полнокровно назревшего женского одиночества.
Камиль высвободился из ее объятий, стараясь не обидеть и сделав это как будто невзначай. Через люк в полу школяр с изяществом ящерицы начал проворно спускаться по веревочной лестнице вниз. Башенка нависла над ним подобно горному пику.
В любом мире женщине нечем себя защитить, кроме как своим чувством. Беспомощно влюбленная в Камиля девушка не понимала, КАК он может быть кому-то невидим. Неразличим. И это давало ей дополнительный повод для тревог.
Юный маг спрыгнул на землю и раздвигая густую траву начал спускаться по склону к обводному каналу. Камилю пришлось вплавь преодолевать ров, но он был этому только рад, так как смог остудить разгоряченную плоть. Юноша забрался в серебрящуюся гладь водоема и поплыл полу боком, загребая одной рукой и по лягушачьи расталкивая холодные струи ногами. Вторая рука скользила над глянцевой поверхностью воды, сохраняя одежду, шпагу и сапоги в сухости.
Окруженный ожерельем костров, осаждающий лагерь охранялся довольно тщательно, что служило хорошим ориентиром школяру. Он оделся и направился к многорядной цепочке огней. Юноша перепрыгивал через затаившиеся ручейки и перебирался через незначительные овражки.
Нарваться хотя бы на одного человека питающего к Камилю симпатию во вражеском лагере было делом невероятным. Юный волшебник машинально, на шаге принялся составлять в уме список из людей и магов, которые могли питать к нему если не любовь, то хотя бы уважение и симпатию. Перечень оказался чересчур коротким и от этого юноше сделалось грустно.
Очень неприятное чувство-подсчитанные заслуги сердца. Но это был тот дар, которым способен управлять каждый.