Все эти годы он безрезультатно разыскивал ненавистный аромат сбежавшей принцессы. Из года в год он путешествовал по городам, сбрасывая по ночам свою первую личину и убивая всех, чей аромат хоть отдаленно напоминал ее. Единственное, что могло стать неопровержимым подтверждением того, что цель найдена — это вкус королевской крови, вкус ее матери и отца, самый сладкий и живительный напиток! Только ее кровь может излечить его от тяжелой головной боли, мучащей зверя с того дня, как он провалил свое задание и растерзал не ту девчонку.
— Довольно! Я больше не доверяю твоему нюху, пес! — выкрикнул старик и замахнулся на зверя одним режущим движением руки.
Поток холодного воздуха тут же сорвался и острой бритвой вспорол шкуру оборотня чуть ниже горла. Тварь злобно рыкнул, но даже не попытался остановить кровь или напасть, он лишь покорно встал на колени перед хозяином. Больше всего маг ненавидел этого пса за то, что он до сих пор не мертв. Ведь если бы с девчонкой что-либо случилось после побега, если бы только она умерла сама, любой другой смертью, хищник в тот же день бы сдох или сошел с ума, но он продолжал жить, а значит, дочь мертвого императора жива.
— Она здесь! Вчера ночью я уловил этот запах на улицах Ивриали! Такой чистый след я еще никогда не находил. Это она, хозяин! Девчонка в этом городе, и вы должны дать мне шанс найти ее.
— Ты всего лишь пытаешься спасти свою шкуру, — не поверил маг.
— Она здесь! — повторил зверь и уставился прямо в черноту капюшона, надеясь увидеть лицо своего хозяина.
— Я даю тебе последний шанс, не подведи меня! Иначе я найду того, кто справится с этим лучше, чем ты!
— Ивриаль большой город, больше чем все другие, и он просто кишит патрульными и смотрителями — потребуется какое-то время, — хладнокровно рассуждал зверь.
— Я понял, о чем ты. Не беспокойся, я уже придумал, куда тебя пристроить: твоя наивная половина будет в восторге от такой перспективы! — усмехнулся он.
Зверь клацнул зубами и зловеще улыбнулся, предчувствуя скорое освобождение.
Глава 2. Город, который я знаю…
Несколькими часами ранее…
Холодало. Камила сидела в пустой товарной телеге. Плотно укутанная в потертую мужскую куртку из замши, она натянула на глаза кепку, спрятала замерзший подбородок в шероховатом вороте и, прикрыв веки, создавала тем самым видимость сна. Когда окружающие думают, что ты спишь, они ведут себя естественно, и можно незаметно услышать о том, что, к примеру, замышляет твой ближайший сосед.
Пока ничего страшного не происходило: двое погонщиков спокойно направляли своих вьючных быков крупной масти и обменивались свежими сплетнями о похождениях какого-то там Андреса. На худенького молчаливого парнишку в поношенных вещах, надетых не по размеру, и с чумазым лицом не обращали никакого внимания.
Несмотря на это, расслабиться все равно не получалось: старые воспоминания оживали в памяти, подбрасывая все новые и новые фрагменты из ее прошлого. «Подумать только, одиннадцать лет назад я приехала в чужой город вот в такой же телеге, напуганная и беззащитная».
Тремя неделями раньше Камила получила выпускную грамоту и маленькое свидетельство, в котором было указано ее вымышленное имя «Камила Ристани», а также ее безродное происхождение, о чем говорила и сама фамилия, означающая «отсутствие дома» — ri' stani.
Дом или, как принято говорить, Род был у всех, пусть даже никому неизвестный, нищий, пусть даже члены этого дома отказались от ребенка, вверив кроху в руки работников приюта. А у Камилы, словно в насмешку, не было и этого. Вряд ли кета Мидлена догадывалась о том, что девчонка знает значение своего полного имени. На самом деле Камила и сама не понимала, как ей удается переводить значение некоторых слов.
Это как в тот день, когда она впервые вошла в учебный класс, где учитель давал всем воспитанникам одни и те же знания: чтение, письмо и счет. Новенькую девочку сразу же вызвали к доске и спросили, умеет ли она читать. Камила не знала, она посмотрела в книгу, и незнакомые символы ожили в ее голове, губы четко и громко произнесли звуки, сливая их в слова, предложения, фразы.
Кто-то из детей удивленно распахнул рот, кто-то внимательно прислушался, кто-то завистливо фыркнул и теперь выдумывал новые пакости, а учитель очень быстро понял, что для тишины и спокойствия в классе лучше всего отстранить девочку от всех занятий: тем более, что учить ее было совершенно нечему — основы она и так знала в совершенстве, а на большее у приюта не было средств, да и необходимости. Зато была старая библиотека, в которой хранились потертые и запыленные книги и свитки с самыми разнообразными знаниями, оставшиеся там еще со времен правления предыдущего императора Ивара Светловского.